Размер шрифта
-
+

Хозяйка северных морей - стр. 29

 Ничем примечательным она не отличалась, кроме того, что была молода, красива и помимо цветов, которыми торговала на городском рынке, ещё неплохо говорила по-русски, по-польски, и ловко писала прошения.

 А ещё она была вхожа к королевскому интенданту провинции Гавр – фактическому хозяину города и обширных земель его окружающих.

 Фавориткой или любовницей господина  Каллона, она не была, но могла заходить в его резиденцию свободно и её беспрепятственно к нему пропускали. В этом тоже была какая-то загадка, тем более что цветочницу звали Дарья Керн. Вот такое необычное французское имя.

 Эта фамилия ещё всплывёт в российской истории и даже останется в её анналах, но это будет позже, значительно позже.

***

 О князь-кесаре Фёдоре Юрьевиче Ромодановском много чего ходило в народе: "Сам собственноручно головы стрельцам рубит, кровь людскую кружками натощак пьёт, а которого дня не испив, так и хлеб жрать не может. Людей невиновных, огнём и железом самолично пытает. Зверь, а не человек. Сам царь его боится".

 Что в тех словах правда, что неправда – это и предстояло узнать молодому дворянину Андрей Ивановичу Ушакову, поручику гвардейского Преображенского полка, направленному в распоряжение князь-кесаря личным повелением царя Петра.

 Андрей Иванович – широкоплечий, высокий, крепкий юноша, за ловкость и силу прозванный "детиной" был беден как церковная мышь.

 Сын  дворянина из рода Ушаковых, он и четыре его брата рано остались сиротами, а все заботы о них взял на себя единственный крепостной их отца, крестьянин Аноха. И если бы не указ царя, предписывавший всем дворянам без исключения, свободным от службы, явиться в Москву так и пропал, наверное, он в безвестности.

 "Детину" заметил сам Пётр, приблизил  за ум, смекалку и нежелание плести интриги и сводить счёты сплетнями и наговорами. А вот в ухо или там по мордасам Андрюша мог настучать свободно, но пользовался этим крайне редко и только с позволения начальства.

 Язык за зубами он умел держать, умел видеть, слушать и мотать на ус – это царь понял быстро и нет ничего удивительного, что "детинушка" был направлен к князь-кесарю, сразу после возвращения царя из Европы.

 А может быть, решающую роль сыграло то, что молодой поручик с детства знал шведский и французский язык, чем нередко пользовался Пётр.

 Был у отца Ушаковых управляющим швед, за хозяйством смотрел, барчуков учил, пока не запил горькую и не помер, то ли с перепоя, то ли от тоски.

 Поговаривали, что всему виной была личная драма Якова – любовь к московской барышне, которая, покрутив хвостом, бортанула нищего шведа, и укатила с купчиной в Первопрестольную.

Страница 29