Хозяйка Серых земель. Капкан на волкодлака - стр. 17
…или одержимая, своих детей зарубившая…
Нет, случалось повидать всякого, а потому Себастьян и сам не понял, отчего эта картина, почти мирная, почти пристойная, вызывала в нем столь неоднозначную реакцию.
И он поспешил взять другой снимок.
Лицо крупным планом. Искаженное страхом и еще, пожалуй, болью.
Разодранная шея… и не просто разодранная, гортань вырвали…
Живот-дыра. Змеи кишок, стыдливо прикрытые подолом длинной черной юбки.
– Это… не мог быть… человек? – Говорить было тяжело, но Себастьян заставил себя пересмотреть снимки.
Лихо…
Не стал бы убивать. Он ведь совестливый. Он первый бы себя на цепь посадил, пойми, что с ним неладно… а ведь не далее как вчера встречались… Позавчера уже… Самое то время, чтобы плеснуть в кофий заговоренного зелья.
Нет, гнать такие мысли поганой метлой надобно. Лихо никогда бы… ни за что бы… и эту женщину он не убивал. Но кто-то хочет, чтобы подумали именно на него… и ведь подумают.
– Кто ее нашел?
– Дворник, – ответил Аврелий Яковлевич, дыхнув едким табачным дымом. – И да, сообщил он не только полиции… к моему прибытию от репортеров не протолкнуться было…
Плохо. Мигом вспомнят прошлогоднюю историю и Вевельского волкодлака приплетут, не разбираясь, виновен он или нет. Виновного так еще и отыскать надобно, а Лихо – вот он, в городе…
Сказать, чтоб уехал? Оскорбится, дурья башка… или подумает, что и Себастьян поверил.
Успокоиться.
Лихо ни при чем. Но вот отравление это своевременное весьма… будь Себастьян человеком… или не попадись ему в руки королевское колечко, как знать, чем нынешняя ночь закончилась бы…
– Аврелий Яковлевич, – Себастьян перебирал снимки, осторожно поглаживая и острые углы карточек, и глянцевую поверхность, – а с вами-то ничего за последние дни не происходило… странного?
Ведьмак усмехнулся, этак со значением.
– Верно мыслишь, Себастьянушка… приключилось. Цветы мне прислали. Лилии…
Он тяжко вздохнул.
– С проклятием? – поинтересовался Себастьян.
– Что? А нет… с ленточкою черной и открыткою.
– Шутите?
– Да какие тут шутки? – Аврелий Яковлевич стряхнул пепел на ладонь, а затем высыпал в раззявленный клюв фарфоровой утки. – Или думаешь, что у меня поклонница тайная завелась…
– Ну почему поклонница… может, и поклонник…
Ведьмак хмыкнул.
– Венок болотных белых лилий… короной на твоем челе…
– Это что, стихи?
– Вроде того.
– Аврелий Яковлевич!
– Она очень любила лилии… колдовкин цветок, – он говорил, разглядывая несчастную утку с превеликим вниманием, – а я любил ее… и стихи вот писать пытался. Оду во славу… дурень старый… нет, тогда-то еще молодой, но теперь…