Хозяйка рыцарского замка - стр. 3
Умилинта опустила глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Шандор бережно обнял ее, поцеловал в макушку, гладил по спине, пытаясь успокоить. Боролся с искушением прижать к себе и долго целовать такие желанные губы.
Сколько раз он, забыв о гордости, собирался отправиться к Петру. Готов был принести любые клятвы и пройти любые испытания, лишь бы угодить будущему тестю, но Умилинта умоляла подождать. Верно говорят, что имя определяет судьбу человека. Так и его возлюбленная оправдывала свое, отличаясь смирением и покорностью, Не сопротивлялась, плыла по течению и пыталась привить те же качества Шандору.
Последний не отличался терпением. Раз увидев Умилинту в храме в Тимошиаре, он уже не смог ее забыть. Во время службы пытался вслушиваться в слова священника, говорившего о спасении души, но взор его то и дело обращался к девушке, что стояла на коленях перед Распятием, сложив ладони у груди. Полупрозрачное расшитое золотыми нитями покрывало марамэ, наброшенное на ее голову, позволяло рассмотреть темно-каштановые косы, уложенные венцом, нежный профиль и светлую кожу. Губы, шептавшие вслед за остальными прихожанами слова молитвы, привлекали больше внимания, чем проповедь отца Иоанна.
Рядом с ней стояла девочка лет восьми-десяти. Смуглая, темноволосая, она чем-то неуловимо напоминала прекрасную незнакомку, которой любовался Шандор. То и дело крутила головой по сторонам и, конечно, поймала его взгляд. Улыбнулась и что-то шепнула своей спутнице. Та лишь на миг обернулась и тут же опустила карие глаза долу. Щеки ее окрасились нежным румянцем, сделав девушку еще прекраснее.
Мимолетного внимания оказалось достаточно, чтобы сердце молодого человека забилось быстрее. Он больше ни слова не слышал, забыл о причастии. В его мыслях теперь царила лишь она.
Каково же было его удивление, когда Ферка, товарищ и названный брат, признал в ней дочь бойера[1] Петру Радвана, злейшего врага их семьи и всего рода Олару. Шандору бы прислушаться к голосу разума, отступить, но ни многолетняя вражда, которая стоила жизни его отцу, ни предупреждения друга не остановили влюбленного.
В следующее воскресенье он нарочно поехал в храм, в котором ранее бывал лишь по великим праздникам, уступая настояниям матери. Любовался Умилинтой издалека, надеялся, что она заметит его, но так и не дождался ни единого знака внимания. Мучился, не имея сил уйти и не решаясь приблизиться.
Неделю спустя пробрался в поместье Петру Радвана, когда того не оказалось дома, и подкараулил ее в саду. Упал на колено, признался в своих чувствах.