Хозяйка Призрачного Дома. Невеста демона - стр. 2
За восемь лет я ни минуты не жалела о том, что однажды решила спасти его. Макс стал мне не просто другом, он был моей семьей, моей радостью, а потом в нашу тихую и размеренную жизнь пришла страшная болезнь…
Болезнь уже не впервой забирает у меня близких, но впервые мне так… больно.
Дед меня никогда не любил – я ведь дочь шлюхи, маленький выродок, а Максу… Максу было плевать чья я дочь. Плевать он хотел и на мой статус, на то, что работала барменом в бильярдном клубе, плевать, что ездила на мотоцикле, а не на иномарке, что вместо элегантных платьев предпочитала джинсы и кожаные куртки…
И снова это ощущение пристрельного чужого взгляда на мне. Я бы решила, что у меня разыгралась паранойя, если бы периодически не замечала незнакомца, наблюдающего за мной. Более того… он наблюдал и ночью… И сейчас прятался под в сгустившихся сумерках за толстыми стволами дубов и тополей.
Макс любил здесь гулять, именно из-за обилия деревьев.
Похоронив друга, я достала из кармана маленькую резиновую косточку – любимую игрушку Макса – и положила её поверх свежей могилки.
Выпрямилась, засунула руки в карманы куртки, запрокинула голову в небо.
… по щекам потекли горячие крупные слёзы.
Не могла вспомнить, когда плакала в последний раз, но сейчас это было так естественно.
В груди разливалась ядовитая горечь, неся за собой опустошение. Очень скоро, в месте где сейчас очень больно, появится огромная дыра. Дыра в моей душе…
Вытерла щеки тыльной стороной ладони, громко и неприлично шмыгнув носом, но приличия – последнее, что меня сейчас волновало. Даже жгучий взгляд, направленный на меня из-за укрытия, не трогал. Не волновал. Пусть смотрит, не жалко…
Достала из кармана пачку отвратных сигарет, вынула одну и… просто понюхала. Курение – дурная привычка, а я не любила дурные привычки, но это не точно…
Табак пах дедушкой. Или это дед провонял табаком настолько, что теперь ассоциировался у меня с «никотиновыми солдатиками смерти». Наверное, я поэтому и бросила курить, а не потому что сигареты вызывают рак и делают кожу землисто-серой. Никогда не любила деда…
Мысли потекли вяло, цепляясь одна за другую. Сумбурно, медленно и неохотно. Я то возвращалась в своих неясных воспоминаниях в ранее детство, когда мать ещё окончательно не спилась, то ныряла в школьные мутные годы, когда я научилась не только сквернословить, гонять на мопеде, но и узнала, что кулаками бить обидчиков эффективнее, чем пытаться защищаться словами, убегать и звать на помощь. Всё равно никто не придёт. Ко мне не приходили…
Учителя смотрели ни то с жалостью, ни то с презрением, но никто не пытался встать на мою сторону. Зачем? Это же дочь местной пьяницы-шлюхи, из неё всё равно никто толковый не вырастит. Пойдёт по стопам матери. Но я не пошла. Вероятно, из упрямства…