Хозяйка Преисподней. Цикл «Отшельники». Том 5 - стр. 13
Иногда в потоке цветочного пакета, грудой лежащего у него в комнате, он находил коротенькие записки, простенькие сувениры, целые послания и просто обычные открытки, порой даже не надписанные, обезличенные типографскими краской и избитым мещанским сюжетом.
Выскакивающие на сцену дамочки, степенно выходящие мужи-правители и разношерстные представители местного бомонда, разные, – искренние и неискренние, праведные и извращенные, – были ему безразличны до такой степени, до которой они закрывали его своими фигурами от остальных зрителей. И даже порой несколько раздражали, словно отгораживали от него поток исходящей из зала сильной волны обожания в его адрес, им самим, его игрой, его мистической красивой жизнью на сцене. Это было даже больше, чем безразличие, – это было в какой-то степени неприятие, неудовольствие, которое показать кому-нибудь было просто невозможно, а высказать просто губительно для него, как актера. Назвать их своими именами: идиоты, фанатики (в худшем смысле этого слова), тупицы, бездари, хромосомные отбросы великого божественного создания, неумехи, – да мало ли других определений? – было тоже нельзя. Приходилось хранить и копить это глубоко в себе.
Самым противным в этом его состоянии было то обстоятельство, что он знал, как довести толпу этих оголтелых идиотов к такому состоянию обожания его. Он мог бы привести их в любое другое состояние: любви, ненависти, воинствующего духа, паники, страха, блаженства, нирваны, – продолжайте список сами. Он обладал этой силой над толпой. Он повелевал толпой. Он властвовал над толпой. Если бы он захотел стать оратором революции или вершителем судеб, – он бы без труда со своим даром стал бы им. Но он не хотел. Его неоднократно склоняли стать знаменем различных движений, примкнуть и возглавить, – он категорически отказывался, зная свою известную только ему и непонятную силу внутри себя. И он знал свой конец. Кажется, сегодня он опять перегнул палку…
Вместе со взрывом ликования зрителей, криками и букетами, из глубины зала на сцену прилетела маленькая пуля и отбросила его навсегда в забытье… Мгновение остановилось и превратилось в непроглядную темную вечность.
Задание
Полковник Райнер Огер отсутствовал утром в кресле около камина. Не было его ни дома, ни в тире, ни на территории, – так показывала охранная система. Но охранная система не давала информации о том, как и когда полковник покинул дом и территорию, хотя и должна была. И в этом была одна из черт отца. Лежал только его второй пистолет рядом с тонкой папкой на столе в кабинете. Тот самый, с которым она заснула, крепко сжимая в руке любимую вещь отца, когда ждала его возвращения. Но уже вычищенный и смазанный после упражнений в тире, готовый к новому использованию.