Хозяйка Мельцер-хауса - стр. 33
– У тебя уже начались месячные, – напомнила Эльза. – Можешь забеременеть. Не успеешь глазом моргнуть.
Ханна покраснела и стыдливо опустила глаза вниз. Да, она сглупила, рассказав Эльзе о своем кровотечении. Тогда, осенью, она так страшно испугалась, подумала даже, что умирает, когда увидела на своем белье большое пятно крови.
– Да, уж кому, как не тебе, Эльза, знать, как быстро все это происходит, – сердито сказала Брунненмайер: она всегда злилась, когда горничные нападали на бедную Ханну. Эльза задрала голову и сжала свои узкие губы. Она была девственницей и, кажется, очень гордилась этим, хотя в нынешние времена никто уже не ценил статус почтенной девственницы так, как раньше. Она была не чета Августе – та и забеременела только для того, чтобы женить на себе Густава. Эльза принадлежала к тем, кто хотел выслужиться у господ и подняться по служебной лестнице, доказав им свою преданность, но при всем этом она оставалась в девках. Также как и Элеонора Шмальцлер, домоправительница. Та тоже была не замужем. Только Августе, этой хитрющей крысе, удалось подцепить мужика, произвести на свет двух детей и при всем этом остаться при своей должности. Ханна находила это очень несправедливым. Конечно, сейчас она не проронила ни слова. Промолчала она из предосторожности, поскольку знала, что Августа умела постоять за себя.
– Ну, если уж ты хочешь непременно узнать, Ханна, – произнесла Августа, разглаживая очередную скатерть. – Прежде всего они жутко грязные. Гансль рассказал, что, когда они проходили через их деревни, увязли по колено в грязи. Русским это нравится. А их женщины ходят в таких забавных платьях и выглядят в них, как грелка на чайник. А еще Гансль говорил, что под одеждой они ничего не носят. Однажды он лежал с одной русской бабой на печи…
– Ну, это уж он загнул, – покачала головой Брунненмайер. – Как можно лежать на печи? В лучшем случае можно посидеть, и то сожжешь себе задницу. Небось Гансль рассказывал это, приняв на грудь.
Августа нашла, что на это ответить.
– Гансль рассказывал, что печи в России кладут большими и широкими, так, как у нас это делают для выпечки хлеба. И ночью, когда огонь потухнет, печь еще остается теплой, так что на ней может спать всей семьей. Вместе с кошками и собаками. Вот так там, в России, Ханна.
– Ничего себе, прямо на печи, как буханки хлеба, – хихикнула Эльза. – Да еще с кошками и собаками. Фу!
Августа перестала гладить и подняла голову. Ни Эльза, ни Брунненмайер ничего не слышали, но тонкий слух Ханны уловил плач младенца.
– Ну вот, госпоже опять надо бежать к ним. – Августа высоко подняла брови. – Отослала всех кормилиц, сама хочет кормить детей. Ну посмотрим, насколько ее хватит. Их же надо прикладывать к груди каждые четыре часа, а то и чаще. И так день и ночь. Слава богу, что у меня только один…