Хозяйка книжной лавки на площади Трав - стр. 5
Тисненая бумага придает словам глубину. Слова вдавливаются в нее и удобно располагаются в толще волокон, словно кот на подушках дивана.
Я люблю и слова на страницах. Я говорю не о смысле слов, а о ритмичном движении серого цвета. Всегда одинаковые промежутки между словами позволяют им вежливо следовать друг за другом на достойном расстоянии, и каждое слово может не наступать на пятки соседу и дышать по-своему. Если бы мы были как слова на странице, то, я уверена, дружелюбие нашло бы себе больше места, чтобы раскрываться.
Однажды мне попалась книга без пробелов: о них позабыли. Я сразу же почувствовала приступ агорафобии – страха перед людными местами: так сильно было мое сочувствие к этим словам, стиснутым, как сардины в банке, сдавленным, как пассажиры парижского метро в час пик.
У меня есть очень много друзей, которые мечтают иметь библиотеку, как другие люди мечтают о комнате для гостей. Это защитные мечты, которые иногда принимают форму бегства. Укрыться за книгами или за большими стенами…
Я думаю, что книги открывают более широкие горизонты, чем большие стены.
В тот же вечер, даже не дав Натану поставить на место рюкзак, я, волнуясь, как девочка-подросток, объявила ему:
– Книжная лавка на площади Трав продается!
– Ну и что?
– А то, что я хочу быть ее новой хозяйкой.
– Вот так идея! А как же твои курсы, твоя карьера?
– Ты же хорошо знаешь, что у преподавателя нет карьеры. Ему только начисляется стаж за отработанные годы. И потом, я даже не знаю, куда меня назначат, – может быть, на другой конец Гара!
– Но это отнимет у тебя уйму времени. Ты представляешь себе, что такое книжный магазин? Это в первую очередь коммерческое предприятие, даже целый малый бизнес! Ты уж точно будешь зарабатывать меньше, чем если станешь преподавать!
– Мне плевать на это! А что касается времени… У меня столько времени, которое я провожу одна. Мне нужно заняться настоящим проектом, или у меня может начаться неврастения.
– Если у тебя такие доводы, я не стану долго сопротивляться.
Натан – добрый человек. Иногда он немного эгоцентричен, но этим страдают многие архитекторы. Они живут с ощущением, что необходимы для правильного функционирования мира. Самые худшие из них те, кто оценивает свои результаты в тоннах – по весу залитого в их конструкции бетона!
Когда я подписывала нотариально заверенный документ, делавший меня владелицей книжной лавки, я, кажется, была так же счастлива, как при рождении моих детей.
Разница была в том, что, становясь продавщицей книг, я чувствовала, что рождаю сама себя, а не даю жизнь другому.