Хозяйка для оборотня и прочие неприятности - стр. 41
Однако ноющая боль не оставляла сомнений – герцог сумел как-то обойти этот запрет. Или это он – Бернард – дал повод?
- Ч-ч-что…
- Вы бросились на госпожу, - торопливо пояснила Дина. – То есть… это выглядело как нападение. И герцог…
Девушка осеклась. Она ненавидела фон Латтимера. Ублюдок искалечил бедняжке жизнь. И не только ей.
- Он... решил… убить, - выдохнул Бернард.
А Луи, кашлянув, добавил:
- Но госпожа заступилась за вас.
И если бы в комнате появился сам Небесный Медведь, Бернард бы не испытал и сотой доли удивления, которое, как снег, обрушилось на его бедную голову.
Элизабетта фон Латтимер? Заступилась? За него?!
- Невозможно.
- Но это правда! – с жаром возразила Дина. – Спросите сами! Она скоро придет.
И действительно – не прошло и десяти минут, как дверь распахнулась.
А затем обоняния коснулся запах… Совершенно чужой и ему незнакомый.
***
Выглядел Бернард паршиво.
Лицо осунулось, под глазами залегли темные круги, а торс был плотно обмотан бинтами. Белые широкие ленты подчеркивали смуглость кожи и рельеф мускулов, но сейчас Елизавета хотела только одного – чтобы эти полосы исчезли.
Заодно с темно-багровыми синяками, которые выглядывали снизу.
М-да… А ее муженек – тот еще ублюдок. И до зубовного скрежета бесило, что герцог собрался задержаться в замке на целых два дня.
Он сообщил «радостную новость» сегодня за завтраком, внимательно отслеживая каждый кусок, который Елизавета подносила ко рту.
Неудивительно!
За ночь с нее сошло еще несколько килограммов, приближая фигуру Элизабетты фон Латтимер к нормальным размерам. Вот только прыщи не торопились уходить и, смешно сказать, Елизавета этому была очень рада.
Чем дольше она находилась в обществе герцога, тем сильнее нервничала. И не только она. Слуги тоже были взволнованы, каждый раз стремясь убраться подальше от сиятельного взора.
Только матушка Синиш держалась молодцом, но и в ее блекло-синих глазах порой мелькала тень отвращения.
Когда с завтраком было покончено, Елизавета сбежала в покои под предлогом отдохнуть.
Почти не соврала!
Жирная каша и десерт устроили в животе брэйк-данс, грозясь выскочить обратно. Еще немного – и парадная лестница была бы испорчена. Но Елизавета сумела добраться до уборной.
И после самопроизвольной чистки желудка направилась к Бернарду.
Тем более одна из служанок шепнула, что герцог изволил отбыть в конюшню, дабы совершить прогулку по окрестностям.
А лучше бы свалил совсем!
Глядя на осунувшегося Бернарда, рука чесалась взять нож и отчекрыжить муженьку ноги, а лучше – голову. Медведь выглядел настолько помятым, что от жалости глаза защипало.