Хозяйка большого дома - стр. 30
И слабое, сиплое дыхание отродья.
Девочка будет жить.
Назло добрейшему доктору, супруге его и дочерям…
Глава 4
На кухне яичницы не дали.
Не положено. Не принято.
И кухарке он мешать будет. Нет, ежели бы потребовал, конечно, накрыли бы и там, на выглаженном, выскобленном едва ли не добела столе. Но кухарка, стоило Райдо произнести просьбу, глянула так, что ему самому совестно стало.
Яичница? С беконом? И еще помидорами жареными?
В приличных домах такое к завтраку не подают, и вообще, для Райдо овсяная каша сварена на говяжьем бульоне… в общем, Райдо почти и расхотелось есть. И тварь внутри ожила, зашевелилась, напоминая, что он вообще-то помирает, точнее, пребывает в процессе помирания, и сам по себе этот процесс, не говоря уже о результате, отнюдь не в удовольствие.
– Это жрите сами. – Он указал на плошку с кашей. – А я жду яичницу. С беконом. И помидорами.
– Помидоров нет. – Кухарка остервенело начищала песком сковородку и, увлеченная сим, несомненно, важным занятием, не соизволила обернуться.
– Тогда с сыром. Или сыра тоже нет?
Сыр в наличии имелся.
– Райдо! Вам нельзя!
– Чего?
– Жареное! И жирное! Острое! Вы должны придерживаться диеты, и тогда…
– Жизнь моя будет мало того что короткой, так и вовсе безрадостной. – Райдо сделал глубокий вдох, пытаясь совладать с болью. Кулаки разжал.
И руку на плечико Дайны положил. Плечико было узким и горячим. Обнаженным… как-то Райдо не особо разбирался в том, что положено носить экономкам, но помнил, что прислуга матушкина носила платья серые, закрытые.
Дайна вздрогнула и голову подняла. В глаза смотрит.
И собственные ее томные, с поволокой.
– Послушай меня, радость моя, – Райдо экономку приобнял, привлек к себе, она тоненько пискнула, но отстраниться не попыталась, – убралась бы ты в доме, что ли, а то по уши скоро грязью зарастем…
– Что?
Дайна моргнула. И губки свои поджала, состроила гримасу оскорбленную.
– Убраться надо, – терпеливо повторил Райдо. – Пыль там протереть, полы помыть. Окна опять же… не знаю, чего еще там делают, чтоб чисто было.
– Мне?
– Ну не мне же. Ната вон возьми. Или найми кого, если сама не можешь. Но это позже. А пока я жду свою яичницу. С беконом и сыром.
Он выпустил Дайну, которая осталась стоять, все так же запрокинув голову, а на круглом личике ее появилось выражение обиды.
Вышел. И дверь прикрыл осторожно, не столько потому, что не желал хлопнуть ею со всего размаха, сколько затем, что боялся отпустить.
В коридоре накатило. Резко, как бывало, когда тварь вдруг разворачивала хлысты побегов, лишая возможности не то что двигаться – дышать.