Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна - стр. 20

Ситуация осложнялось еще и тем, что министры нередко посвящали свои доклады вопросам, не входившим в сферу их компетенции. В начале 1880-х гг. К. П. Победоносцев обсуждал с императором самый широкий круг вопросов, отнюдь не касавшихся его ведомства – Св. Синода. Александр III консультировался с Победоносцевым по всему спектру государственных проблем. Впоследствии же, с конца 1880-х гг., обер-прокурора Св. Синода чрезвычайно расстраивало то обстоятельство, что император его больше не рассматривал как главного «советника».

Впрочем, Победоносцев советовал тогда, когда его об этом спрашивали. Многие другие руководители ведомств самовольно вторгались в сферу компетенции «соседа» по правительству. Например, весной 1890 г. государственный контролер Т. И. Филиппов докладывал Александру III о возможности изменений в школьной программе. Причем данный вопрос в это же самое время обсуждался в Государственном совете. Точно так же Д. А. Толстой, М. Н. Островский, С. Ю. Витте не стеснялись говорить с императором о том, что непосредственно не относилось к их ведомству. Министры таким образом увеличивали свой административный вес. Император же обретал возможность оперативно вмешиваться в процесс выработки законодательных решений. Таким образом, в политическую систему вносился элемент непредсказуемости. Как это ни парадоксально, царская власть порой играла роль «черта из табакерки», способного разрушить любой расклад сил, сложившийся в «высших сферах».

Чаще случалось, что «всемогущая» императорская воля безнадежно запутывала ситуацию. Утвержденный доклад одного министра мог противоречить докладу другого, который также был одобрен государем. Так, однажды военный министр П. С. Ванновский представил Александру III доклад о необходимости повышения государственных расходов для поднятия «хозяйственного и умственного уровня населения». По мнению Ванновского, это должно было способствовать повышению боеспособности армии. Этот доклад был одобрен царем. Министр финансов И. А. Вышнеградский был возмущен вторжением в сферу прерогатив своего ведомства и представил собственный доклад, в котором доказывалась потребность в строгой экономии ввиду «затруднительного состояния государственного казначейства». И этот доклад также был одобрен. В скором времени Ванновский посетил Вышнеградского, рассказал ему о своей беседе с императором и отметил, что «он имел счастье удостоиться Высочайшего одобрения». В ответ на это Вышнеградский достал из стола свой доклад, «заявил, что он также „имел счастье…“ и что его „счастье“, как более позднее, поглощает „более раннее счастье“ Ванновского».