Хозяин погоста - стр. 6
Слабые рассветные лучи пробивались сквозь грязные стёкла. Сергий лихорадочно дрожал – в такие моменты спасала лишь мышечная память. Он разжёг одиноко стоящую печку. Щепа и дровишки весело вспыхнули, но, чтобы прогреть избу, требовалось время.
Сергий забрался на печь и повалился, обессиленный. Сорвал сухие пучки трав, висевшие над печкой, сломал несколько веточек, сунул их в бутыль со спиртом. Прошептал несколько слов – больше похожих на гортанные звуки, смешанные с монотонной молитвой, – и, выпив залпом, провалился в глубокий сон.
До заката оставалось несколько часов. Осенью темнеет рано. Сергий пробудился. Раны затянулись, усталости – будто и не бывало. Всё же от службы сроком в вечность есть свои плюсы. В последних красных лучах солнца убранство избы вызывало жалость. Это был натуральный гроб: пустые углы, скрипучие половины, стонавшие от каждого шага.
Хозяин погоста шарил по комнате, набивая карманы всем, что могло пригодиться. Он помнил: завтрашней ночью предстоит устроить пиршество для Петра – и наконец упокоить его навсегда. Но для потустороннего пира нужны были настоящие, земные яства. Выпивать и вкушать любили все – каким бы чудовищем ни был гость. От этих мыслей у Сергия заурчало в животе. А может, это были отголоски старой памяти организма? В любом случае, есть было нечего – если не считать не самой приятной стороны работы хозяина погоста. Как бы помягче выразиться… Не все существа, попадающие под его охрану, были когда-то людьми. Среди них встречались и просто твари – тёмные, бессловесные животные. Из них готовили снадобья, зелья и орудия для борьбы с нечистью. Но иногда они шли и в пищу.
В погребе хозяина погоста было пусто – для пиршества не осталось ничего. Зато для самого Сергия лежал недавно убитый жмырь – нечисть, похожая на свинью из-за отсутствия шеи, с головой, расплывшейся в ухмылке от уха до уха, с туловищем-коробкой и ростом с медведя. Правда, этот был ещё молодой. Глядя на разложенные куски мяса и ингредиенты для зелий, Сергий понял, что будет делать. Жмыри часто селились рядом с упырями, вурдалаками или низшими вампирами – и умели ими управлять. В пределах разумного, конечно. Их предел – отвадить со своей территории или позвать на помощь. Но если сварить вытяжку из мозга, смешать с нужными травами да приправить магией… Даже самая сильная нежить станет послушной. Сергий и так мог командовать кладбищенской нечистью. Но для его замысла требовалось нечто большее.
Хозяин погоста закончил сборы и уже направился к выходу, но по привычке мельком глянул на единственный источник света в избе. На столе у печи, среди требухи и исписанных листов, был один чистый угол. Там горела почти догоревшая свеча, освещая старую картину. На ней – семья. Но самым ярким пятном была женщина в красном платье. Лица разглядеть не получалось. У всех, кроме Сергия, черты были стёрты. Но даже так чувствовалось – они когда-то были счастливы. Хозяин погоста на мгновение застыл. Будто что-то всплыло в памяти – но отразилось холодной болью и улетело, как оса, оставив жало глубоко внутри. Когда-то давно беда разлучила любящих людей. И обида тлела, не давая забыть ни плохое, ни хорошее.