Хозяин медвежьего утеса. Утес Бьёрна - стр. 38
Я моргнула и отвела взгляд. Отчего-то ощутила себя лишней. Да и подглядывать было ой как некрасиво. Вот только что получалось? Получается, Хельга влюблена в сына своего мужа? Но как такое могло быть?
Я видела, как тщетно она шепчет ему какие-то слова, и как резко он отвел ее руки назад, явно удерживаясь от того, чтобы не отшвырнуть ведьму прочь. Мне даже стало чуточку жаль северянку, а затем я услышала голос Бьерна.
- Зачем ты снова пришла ко мне? Неужели, думаешь, я изменю свое решение? – спросил он. Холод в его голосе мог поспорить с самыми холодными льдами севера.
- Мне стыдно за тебя, Хельга, - продолжил воин и вдруг резко вырвался из объятий мачехи. Лицо его пылало от гнева. Бьерн выпустил эмоции наружу, и ведьма вздрогнула от злости в его словах. - Ты хоть немного думаешь о моем отце? Или ты окончательно сошла с ума?
- Что мне Харальд! Я могу думать только о тебе, - жалобно проговорила она в ответ, - ты же знаешь, что я выходила за твоего отца не по любви. Он…
- Уходи и больше не возвращайся. Никогда, - сказал Бьерн и уверенным шагом направился к дому. Хельга позвала его по имени, но он, так и не обернувшись, вошел в дом и захлопнул за собой дверь.
Я с удивлением услышала, как ведьма тихо заплакала. Потом затихла, очевидно, вытирая слезы.
Не в силах больше видеть то, что не предназначалось для моих глаз, я осторожно опустилась на траву, надеясь, что в таком состоянии ведьма не почувствует мое присутствие. Скорее всего, ей будет не до меня. Да и не знает Хельга, что я нашла дорогу к дому на утесе. Не ведает, что замыслила. Но если узнает…
У меня даже дрожь по спине прошла, стоило представить гнев темной. Я зажмурилась и затаилась, мысленно умоляя Хельгу уйти.
Кошка залезла ко мне на руки. Некоторое время было настолько тихо, что слышался только шум прибоя да крики чаек. Потом раздались мягкие шаги. Хельга уходила. Едва они стихли, я перевела дыхание и, опустив кошку в траву, встала.
Не понимаю почему, но настроение мое, после увиденного, пусть и ненароком, совершенно испортилось. Я прошла вдоль частокола до открытых ворот и нерешительно остановилась. Отвар в котомке печально булькнул, кошка, следовавшая за мной, подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. Мне показалось, что она улыбалась. Так, по-особенному, по-кошачьи, как это умеют делать только эти хитрые и ловкие существа.
Нет, определенно, она улыбалась. И тогда, когда я поднималась к дому, она пыталась предостеречь меня, остановить.
Умная хитрюга!
Не знаю, сколько я простояла вот так, когда внезапно дверь дома распахнулась и на пороге возник Бьерн.