Хозяин «Логова» - стр. 13
С кривой усмешкой посмотрела на его черты лица. Даже в «старости» негодяй оставался привлекательным. Вспомнила, как Хран защищал сон нового главы рода, как этот самый глава безбожно врал о детях и внуках, и щемящее чувство сожаления сдавило горло. Я хотела семью, но не такую сумасшедшую.
– Ну и сволочь же ты, – просипела тихо.
– Я тоже по тебе скучал, – ответил Инваго, перевернулся на другой бок, медленно выдохнул и засопел.
– Тора! – Хран в образе тростиночки аккуратно отодвинул меня в сторону и закрыл дверь. – Я же просил, не буди.
– А я и не будила.
– Ты не понимаешь. – Меня отвели к кровати и усадили. Столик с едой тут же поставили ближе, вручили ложку и плошку подвинули. – Любой вздох, шорох, тем более звук твоего голоса – Инваго реагирует на них, как охотничий пес, а может, и лучше. Это он за тобой неустанно следил все эти дни и за руку держал.
– Искал реликвию рода под слоем воска, – хмыкнула я.
– Пульс нащупывал, – качнула головой черноглазая красавица. Пристально посмотрела на меня и невесело сообщила: – Я и сам думал, что ты не выкарабкаешься. На всякий случай составил список твоих желаний.
Любопытство не порок, в ожидании интересной истории я потянулась к еде.
– Какой список?
– Самый полный. Из твоей тетради с учетами, на предпоследней страничке который.
Ложка с супом, не донесенная до рта, так и зависла в воздухе.
– Ты рылся в моем дневнике?!
– Не кричи!
По щелчку тонких пальцев все двери в спальню закрылись на щеколду, а надо мною с хранителем рода опустился магический полог с едва заметными красными вспышками. Поглаживая косу и прислушиваясь к чему-то, тростиночка удовлетворенно кивнула, уплотнила полог, отчего вспышек стало больше, а затем скинула девичий образ.
– В тетради я рылся, – ответил уже демоняка, прожигая меня недовольным взглядом. – То есть искал, – исправился он, оценив мой сердитый прищур.
– Это. Был. Мой. Дневник.
– Да какой дневник! – полыхнул рогами. – Ты там только прибыль и затраты записывала… записываешь.
– Неправда! – Я отодвинула от себя плошку с супом, а затем и столик.
– Да ну… – хмыкнул Хран, вскинул когтистую руку вверх, выудил из воздуха знакомую тетрадь, открыл ее на середине и с самым наглым видом зачитал: – Двадцать четвертое сентября. Скучно. Ждем Торопа из Заснеженного. Обещал привезти жирную рыбу для копчения и два килограмма трески, а еще зелень. Обязательно свежую петрушку, потому что на заставе такой нет. – Укоризненный взгляд на меня и широкая улыбка, открывающая все демонические клыки. – В следующие четыре дня ты методично перечисляешь самые интимные подробности своей жизни! А именно что готовилось в «Логове», что было отдано в прачечную и гладильную, о чем просили постояльцы и что помощницы сделали. Или не сделали… Ох уж эта Гайна! И как ты ее сразу не уволила, с твоим-то чутьем на мерзких людей?