Хозяин арены чудовищ. Том 1 - стр. 30

Но не успел я взять ручку в руки, как дверь кабинета открылась, и появился один из оперативников.

– Дима, там тебя снова Август зовет, – сказал он.

Взглянув на часы, я встал из-за стола и направился вслед за оперативником.

Когда зашел в кабинет допросов, начальник ткнул пальцем в того из браконьеров, кто больше всех возмущался, и сказал:

– Похоже, этот господин за все отвечал, но он не хочет выдавать своих прикормленных соучастников из различных ведомств, поэтому вам, Дмитрий Иванович, придется самому выудить нужную информацию.

– Хрен вам, легавые, ничего вы не получите! – закричал тот самый браконьер и со всей силы ударил головой о каменную стену.

Кожа на голове лопнула и полилась кровь, со второго удара на стене осталось кровавое пятно, а от третьего он лишился сознания и повис на кандалах.

Мы с Августом Валерьяновичем спокойно смотрели на то, что он вытворяет. Многие ошибочно полагали, что менталист не сможет забраться в мысли, если человек без сознания, но это не так.

– Зато успокоился, – проговорил начальник и повернулся ко мне, – Дмитрий, действуйте.

Я подошел к притихшему мужчине и осмотрел рану на голове. Кровь больше не била фонтаном, но ему все равно требовалась помощь.

– Может, лекарей вызовем, а завтра вытащу из него информацию? – я повернулся к начальнику, который сидел нога на ногу и рассматривал свои ногти.

– Лекари заберут его с собой, положат на пару дней, чтобы удостовериться, что этот олух не получил черепно-мозговую травму. А мне совсем не хочется откладывать это дело в долгий ящик.

– Тогда, может, других потрясем? – я показал на двух испуганных браконьеров.

– От них нет никакого толку. Это мелкие сошки, которые выполняли приказы. Мне нужен человек, который выписывал им липовые пропуски в Аномалию, а с ним взаимодействовал только этот. Кстати, его зовут Евгений Борщев, – взглянув в блокнот, проговорил Август Валерьянович.

– Ну ладно, как скажете, – дернул я плечом.

Приложив к ране на голове мужчины носовой платок, я поставил перед ним стул и, глубоко вздохнув, погрузился в трансовое состояние. Именно таким образом я мог проникнуть в сознание другого человека.

Я, как и остальные менталисты, был на особом учете у государства, поэтому имел право использовать свои способности только на службе. Ну, или так, чтобы никто не догадался, что я это делаю. Человек, в сознание которого внедряется менталист, обязательно это чувствует. Появляется спутанность сознания, возникают чужие мысли и голоса в голове, ухудшается самочувствие.

Один раз я забрался в голову Миши, чтобы помочь вспомнить номер счета, на который требовалось перевести деньги, но потом он два дня мучился головными болями, а я еще долго не мог забыть то, что невольно подсмотрел. Поэтому я терпеть не мог погружаться в чужие мысли.