Хозяева Земли. Клесана (книга 5) - стр. 12

– То, над чем человек не властен, – отвечаю ей.

– Человек и власть, как смешно звучит, – скривилась старшая и вызвала марево белое, из которого появилась новая туника для меня. – Не понимаю, ты сильнее, но не хочешь быть старшей. Это против природы нашего мира. Каратели не вмешиваются в дела крыла, но я должна буду оповестить их. Это все не так, как прежде. Лера, ты будешь слушаться?

Киваю.

            Все вернулось на круги своя, вот только больше никто не улыбается, меня стали опасаться. И я потеряла нить, за которую хотела выбраться из черной ямы, куда забилась моя душа. Грусть, печаль… Я прихожу в мир и меняю его. Даже этот. Ну–ка мне сразу ответственность решили скинуть! Не тут–то было!! Хватит! Я убиваю, люди умирают из–за меня. И эти рабыни не заслуживают смерти. Они живут, как им дозволено, не жалуются, иного не знают. А я – гостья. И вот, смотрю на красивые, пугливые, опасливые лица девочек. Обычные девочки, опасающиеся наказания и радующиеся мелочам, что им доступны.

            Сердце есть, и оно просит, молит меня. Не убивай их, Лера. Их не надо, черный ты владыка. И я соглашаюсь на все. Даже на кнут и порядок крыла желтого. Пусть все остается так. У меня нет семьи, нет друзей. Я одна, и каждая улыбка, немного заботы напоминает мне об ушедших и привязывает к тем, кто рядом.

            Свет гаснет в самый неподходящий момент. День закончен. Робкая рука опасливо хватает мою. А я беру за руку Нелину, которая тут же вздрагивает. Не бойся меня, пожалуйста… Рика зажигает огонек, и мы уходим спать.

***

            Утро начинается с крика страшней рабыни. А вместе с ним к нам в зал врываются мужчины. Шесть воинов.

            – Рабыня Лера! – Гаркнул один из них мощно. – Идешь с нами!

            – Что случилось?! – Насторожилась я, принимая сидячее положение и сжимаясь.

            – Рабыня проявляет любопытство? – Укоряет один из карателей, хватает за предплечье и тянет за собой.

            Сколько сил в нем! Больно схватил, не жалея, не взирая на то, что женщина.

            – Онья мертва, – прошептала Рика, пряча мокрые от слез глаза. Повели меня по коридору. Что за Онья?! Причем тут я?!

Довели до умывальника, а весь пол в крови и ошметках. Ноги подкашиваются от ужаса. Нет, не нынешнего, а от воспоминаний. Задето за живое, грязное и такое чувствительное, что не выносимо быть… Снова сознание хочет провалиться. Держусь из последних сил. Вижу клок рыжих волос.

– Ты это сделала?! – Врывается звук в мое сознание, слабеющее тело треплют за грудки.

– Вы ссорились на кухне. Ты?! Это?! Сделала?!