Хозяева Земли - стр. 26

Кивнула на его вопрос.

– Почему? – Спрашивает, снова брови вверх.

Почему мне жаль бабочку?!

– Жаль красоту такую, – выдаю ответ. Блин, что со мной? Дышать при нем забываю. В груди перехватывает.

– И все? – Чувствую удивление. – А боль?

– Боль? – Теперь удивляюсь я. – А разве…

– Да, я чувствую, – перебивает. Не понимаю его.

Разворачивается спиной. Тем самым вызывает у меня невольную досаду. Пользуясь тем, что отпустило, нагло любуюсь… Кафтан его синими узорами расписан. Мастерски, затейливо, завитушками да загогулинами. Руки за спиной держит в замке, как старец. Да… перчатки увидела, белизной поблескивают. Похожи на зимние вязанные, только вязка чересчур мелкая, плотная.

– А тебе почему больно? – Спрашивает из – за спины, не оборачиваясь.

Кольнуло в груди, но уже не так, как раньше. Будто весь мой позор не особо важен теперь. По сравнению с умирающей бабочкой.

– Предали, – отвечаю кратко, понимая почему – то, что ему не нужно много моих слов.

Оборачивается, вздернув брови. Опять удивлен! А у меня сердце екнуло.

– За что?

– За то, что некрасивая, – выдаю такое, что в следующий миг самой неловко, что болтаю и опускаю себя в глазах представителя внеземной цивилизации.

А он усмехнулся!

Вот так просто, как обычный человек! Затем опустился на корточки и уселся на траву своей большой задницей. Пологи кафтана разбросал, ноги мощные в колени согнул, штанишки синие, на вид хлопковые. Теперь мы практически одного роста с ним. Глазами на одном уровне.

– И меня, – говорит с сожалением. И губы грустно так улыбаться стали. – Человечка не знает, красота – это всего лишь пыльца.

– Пыльца? Вы про бабочку?

– В этом мире подобие зовется так, – говорит, а я все больше восхищаюсь его внешностью.

Собралась с мыслями. Мне кажется он не прав в своем утверждении. Решила сумничать:

– У бабочек вообще – то крылья не от пыльцы красивые.

Замолкаю. Улыбается. Жду реакции. Мало ли разозлится на правду жизни. Молчит, заинтересованность читаю на этом шикарном лице. Голубые глаза его огромны и смущают меня донельзя. Но уж куда теперь стесняться, продолжаю:

– Это все чешуйки, они полностью покрывают крыло. От них отражается солнечный свет, и этим придается окрас.

Вижу удивление.

– Человечка знает о своем мире, это похвально, – говорит важным тоном, сразу хочется грудь выпятить от гордости. А он продолжает:

– Коснись крыла.

Звучит, как приказ. Трогаю синее оторванное крыло, протираю пальцем. Краска! Синяя краска! Или пыльца?! Поднимаю глаза на гиганта. Он смотрит снисходительно.

– А что еще человечка знает о существах подобных Духу Кселаны? – Произносит величественно.