Хозяева джиннов - стр. 80

Фатима думала, что это работа Асима. Но все оказалось куда интереснее.

– Дай угадаю. Звонила Набиля эль-Мансур.

– Ты начинаешь понимать, – подмигнула Сити. – Еще секретарша передала, что семья эль-Мансур – крупный финансовый спонсор городских газет. Могу поспорить, что она не только туда звонила.

– Вот тебе и свободная пресса, – пробурчала Хадия.

– Статья, которая могла подорвать репутацию Английского Паши, – повторила Фатима. – Например, о смерти на собрании собственного оккультного общества.

– Я поместила эту причину в верхние строчки списка, – согласилась Сити. – Мерира сказала, что до того, как он обратился к храмам для своего маленького клуба, он пытался заинтересовать людей из класса повыше. Мансуры подходят.

Фатиме тоже так казалось. Они прошли по усаженной деревьями дорожке к парадной двери – на ее черной поверхности были вырезаны сомкнутые друг с другом звезды. Чтобы им открыли, понадобилось дважды постучать бронзовым молотком. Служанка, молодая девушка в белом, смотрела на троицу пустыми глазами, пока Фатима не показала значок, после чего та ринулась за хозяйкой.

Когда Набиля эль-Мансур подошла к двери, она оказалась совсем не похожа на сложившийся в голове Фатимы образ. Она была невысокой, но на удивление плотной – не полной, но крепкой, в современной шелковой галабее с золотой каймой, контрастом которой служил торопливо повязанный черный традиционный хиджаб. Пусть она была немолода и на лице хватало морщин, глаза сохраняли жесткость. Наморщив ястребиный нос, она окинула их оценивающим взглядом, на какой способны только патриции.

– Ну? – спросила она, нетерпеливо цокнув языком.

– Ас-саляму алейкум, мадам Набиля. Я агент Фатима, а это агент Хадия. Мы из Министерства алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей.

Мадам Набиля внимательно рассмотрела их значки, затем уставилась на агентов ореховыми глазами, похожими на совиные.

– Что министерству от меня нужно?

– Мы хотели задать несколько вопросов о лорде Уортингтоне.

– Он мертв. Это изменилось?

Значит, по-простому она не хочет.

– Он умер в компании определенного братства, о котором, мы полагаем, вам известно.

Это привлекло ее внимание. Губы Набили сжались, а блеск в глазах стал острее. Через мгновение ее лицо расслабилось, и она поправила хиджаб.

– Очень хорошо, заходите. – Ее взгляд переметнулся на Сити. – Но вашей абде[52] придется подождать снаружи.

Фатима застыла, а за ее спиной Хадия сделала шумный вдох. Это обращение было достаточно распространенным – унижение нубийцев и любых других людей с черной кожей. Не слишком деликатное напоминание о недавнем прошлом. Но Каир гордился тем, что идет в ногу со временем. И к тем, кто использовал подобные слова, относились неодобрительно. Во всяком случае, на людях.