Хозяева джиннов - стр. 14
– А теперь мои условия! Ты нас отпустишь! Или я сломаю печать и посмотрим, что случится!
– Гамаль! – запротестовал Саид. – Мы можем просто уйти! Нам не нужны…
– Не тупи! Она нас не отпустит! Они нас заберут, и наши семьи никогда нас больше не увидят! Будут с нами эксперименты проводить! Или скормят гулям!
Фатима нахмурилась. У людей было очень странное представление о том, что происходило в министерстве.
– Ты понятия не имеешь, что делаешь. И отсюда не уйдешь. Не с этой штукой. Теперь отдай бутылку. Последний раз прошу.
Лицо Гамаля исказилось. Он зарычал сквозь сжатые зубы и полоснул ножом по восковой печати, которая сломалась и слетела с горлышка.
На мгновение наступила тишина. Вся ахва повернулась поинтересоваться суматохой. Но их взгляды больше не устремлялись на маленькую женщину в белом западном костюме, большого мужчину, которого знали как местного букмекера, поднимавшегося с пола, или двух юношей, стоящих за перевернутым столом.
Вместо этого они с открытыми ртами уставились на предмет в руках одного из юнцов – старую антикварную бутылку, из которой изливался яркий, зеленый дым. Словно зачарованный муассель, но в больших объемах. Он сгущался в нечто более вещественное, чем любая иллюзия. Когда дым рассеялся, на его месте оказался живой, дышащий гигант: с кожей в изумрудной чешуе и головой, увенчанной изогнутыми костяными рогами, которые цепляли потолок. На нем не было ничего, кроме обширных белых шаровар с широким золотым поясом. Массивная грудь поднялась и опала с несколькими вдохами, а затем он открыл три глаза – каждый горел, словно небольшая, но яркая звезда.
Даже в мире, оставленном после себя аль-Джахизом, не каждый день можно увидеть, как джинн-марид просто… появляется. Именно этого сценария Фатима отчаянно пыталась избежать, а теперь он разыгрывался прямо перед ней. Перед тем как снова броситься в бой, она позволила себе краткий приступ паники.
– Не двигайтесь. Говорить буду я…
– Нет! – выкрикнул Гамаль. – Он наш! Ты его не получишь!
– Он не принадлежит!..
Но парень уже размахивал перед джинном опустевшей бутылкой.
– Ты! Смотри на меня! Это я тебя освободил! – Молча обозревающий комнату марид повернул к нему своей пылающий взгляд. Любому другому этого было бы вполне достаточно, чтобы сжаться от страха. Но этот парень – довольно глупо – стоял на своем: – Так-то! Мы тебя освободили! Саид и я! Теперь ты нам должен! Три желания!
Марид уставился на парочку, затем проронил одно слово, которое загромыхало и отдалось эхом по ахве:
– Свободен. – Он снова сложил это слово между губами, обрамленными курчавой белой бородой. – Свободен. Свободен. Свободен. – Он расхохотался, смех был похож на гулкий рев, от которого у Фатимы заныли зубы. – Прошла целая вечность с тех пор, как мне приходилось говорить на этом языке смертных. Но я помню, что означает «свобода». Не быть связанным. Не быть скованным или заключенным. – Его лицо скривилось в нечто ужасное. – Но я не был связан, или скован, или заключен. Никто не лишал меня свободы. Я спал по собственному выбору. А ты меня разбудил, незваный, непрошеный, нежеланный – чтобы я исполнил твои хотелки. Ну что ж. Я исполню лишь одно твое желание. Ты должен выбрать. Выбирай, как ты умрешь.