Хоупфул - стр. 6

Правда, в отношении школы родители были более непреклонны. А жаль. Хотя два раза в одну и ту же воронку молния не бьет. Даже если выкинуть все громоотводы. Будь их воля, министерство образования и родительские комитеты с удовольствием подправили бы биографии Стива Джобса и Билла Гейтса – в частности, ту часть, где они бросили школу. Этот факт сильно бьет по репутации учебных заведений. Будешь ссылаться ребенку на дворника, а он тебе – на Билла Гейтса.

Как и все учителя музыки, их преподаватель сольфеджио была немного не в себе и целиком отдавалась своему искусству.

– Как же так, это же Steinway – а вы: гроб на колесах, – она искренне всплескивала руками и куталась в шаль, как будто пыталась загородиться от холодного детского непонимания.

– На нем и только на нем играл Рахманинов, – продолжала она.

На детей авторитетность фамилии никак не действовала – они глазами искали ученика, волею судеб носившего такую же фамилию. С немым вопросом – что особенного он в этом пианино нашел. Но судьба была, как всегда, иронична – Рахманинов (не Сергей, а Костя) не обладал ни музыкальным вкусом, ни талантом. У него были не руки, а хватательные лапы из автоматов с плюшевыми игрушками. Из них летело все. Партитура, сменка и мелочь. Чего уж говорить об игре на пианино. Хронический проблемоголик. Не человек, а 99 problems или 22 несчастья. Ожидавшие своих внуков бабушки, перешептываясь, называли его сомнамбулой. Дети же были чуть проще и называли его придурком. А уж если кого-то обсуждают взрослые, то этим самым они дают полный карт-бланш делать то же самое своим детям. Пускай потом не удивляются.

Рахманинова приводила мама и передавала учителю из рук в руки. Не фигурально. Легким толчком в спину (таким обычно подталкивают подслеповатого котенка к миске) его мама направляла свое чадо к распахнутым дверям музыкального класса, откуда уже доносился «распевочный» «Собачий вальс». Уходила она только тогда, когда появившаяся в дверях учительница фортепиано увлекала незадачливого однофамильца в мир музыки. На бесконечные для него 45 минут.

За рояль тот садился с лицом человека, идущего на электрический стул. Если бы вместо просьбы сыграть «Полет шмеля» учительница положила ему на голову влажную губку, а к рукам подключила электроды, тот был бы только рад такому милосердному окончанию своей экзекуции.

Учительница его недолюбливала и к концу урока откровенно морщилась при виде его нерешительных потуг. Может, из-за диссонанса, рождаемого его великой фамилией и игрой на пианино, а может, из-за того, что Костя Рахманинов был самой настоящей амебой. Вообще, женщины готовы терпеть любых мужчин: скандалистов, негодяев и хамов, но только не таких. Ни одна женщина не будет терпеть рохлю. Они к ним испытывают плохо скрываемое отвращение.