Хоупфул - стр. 15
Рахманинов-старший напивался и звонил своим новоиспеченным друзьям. Разговаривал на испанский манер – через несколько минут начинал кричать матом.
С утра он живо интересовался у жены, не наговорил ли им чего лишнего.
– Ты сказал ему, что он старый жид, мудак и неудачник, – с безразличием телеведущей сообщала та.
– Я не мог такого сказать! – протестовал он. – Какой же он старый? Ему еще и 45 нет!
Однажды Женя застал его приступ белой горячки. После нее все неврозы и тики Рахманинова можно было легко объяснить. Вопреки анекдотам из застольного сборника, «белочка» оказалась не такой безобидной.
Глава семейства, который каких-то пять минут назад спокойно разговаривал с телевизором, стал орать и метаться, как при обряде экзорцизма, брызжа слюной и издавая какие-то бессвязные ругательства. Его лицо было подернуто безумием – рот скривился, а литературное выражение «глаза вылезали из орбит» нашло свое практическое воплощение. Никто так и не понял, что стало катализатором, запустившим эту его реакцию, но это уже было и не важно. Когда на тебя несется снежная лавина, причины ее возникновения волнуют тебя в последнюю очередь.
Рахманинов-младший дрожал мелкой дрожью. Он не пытался сохранять самообладание – напротив, он целиком отдался страху. На тетрадном листе лежала офицерская линейка. Он судорожно, не поднимая головы, обводил круги, треугольники и ромбы, пока насквозь не порвал бумагу. Ручка неприятно заскоблила по деревянному столу.
Мама была невозмутима – она в это время мыла посуду, и придя на шум, молча стояла в дверном проеме, продолжая вытирать тарелку белым вафельным полотенцем. На мужа она смотрела с холодным укором, но в целом беззлобно. Так обычно смотрят на ребенка, который после вопроса «Хочешь пи-пи?» отрицательно мотает головой, а через минуту обмачивает штаны.
По-видимому, такие перфомансы здесь были не в новинку. Демонстративно вздохнув, она вернулась на кухню и прибавила радио. Благо, алкогольный спринт длился недолго – Рахманинов-старший, как загнанная лошадь, падал на диван и, глядя в потолок, тяжело дышал.
Они смотрели телевизор и старались не замечать фигуры под одеялом в другом конце комнаты. Заснув, фигура неистово храпела, иногда, издав полусонную матерную тираду, беспокойно ворочалась и возобновляла храп. Из-под одеяла торчали грязные пятки. Уж лучше так – бодрствующим он доставлял проблем побольше.
У алкоголиков со временем снижается критичность, взамен появляется плаксивость и склонность к сантиментам. Если от песни «Отчего так в России березы шумят» начинают наворачиваться слезы – стоит крепко призадуматься. У отца Рахманинова слезы не наворачивались, а открыто бежали, прорывая ветхую плотину из опухших и покрасневших век.