Хоттабыч под прикрытием - стр. 24
– Фу-ты, ну-ты! – восхищенно присвистнул Трус. – У тебя полечиться, что ли, красопета? Я б не отказался!
– Мечтай, – хохотнул Бывалый, пихнув приятеля плечом. – Ты чо, в натуре доктор?
– Хирург, – кивнула я, копаясь в кошельке в поисках сторублевки.
– Так эта, мож и Тренер комнату сдает, а, мужики? – оживился Трус. – Столичным-то докторам! Вон под синей крышей дом… – Он махнул на шикарный двухэтажный дом в городской черте, то есть там где еще была ровненькая асфальтовая дорога. – Да эта, я ему щас наберу! Договоримся!
– Нет-нет, не стоит, – сунув Бывалому сторублевку, я поспешно отступила. – Мы лучше к баб Клаве.
Янка явно хотела что-то еще сказать, но я подхватила ее под локоть и запихала обратно в машину. Она обижено фыркнула:
– Ты б меня еще подмышку взяла! И вообще зря отказываешься, – резко сменила тон Янка. На змееискусительный. – Смотри, домик ничего так, двухэтажный, и торс опять же. Этот тебя на руках носить сможет. А бурсит ты ему вылечишь.
Вот это уже был нечестный прием. Да, во мне метр восемьдесят! Без каблуков! Но это не значит, что семью мне можно заводить исключительно с медведями. Не в росте и мускулах счастье.
А Лешу я вспоминать не стану. Не стану, и все тут.
– Кроме бурсита у него наколки, золотые зубы и конкретные пацаны в натуре, – нахмурилась я. – Нет. К бабе Клаве.
– У каждого свои недостатки. Ты подумай, систер, подумай, – вкрадчиво так сказала Янка, косясь на оживленно о чем-то перетирающего по древней мобиле Бывалого. – Правильные мужики на дороге не валяются.
Уж не знаю, что тут не валяется на дороге, а связываться с криминалом мне совсем не хотелось. Хотя чуяла я одним чувствительным местом, что с этим Тренером мы еще столкнемся на узенькой дорожке.
Мы с Янкой остановились у старенького бревенчатого дома с зеленым забором и яблоневым садом. Баба Клава уже нас встречала, что немудрено: по Колхозной авеню мы крались медленнее, чем пешком, а впереди нас мчалось местное «радио». То есть чернявый пацаненок, который вынырнул из-за сельпо и теперь радостно орал во всю глотку:
– Баб Клава! Баб Клава! К вам столичные артисты приехали!
– Чо орешь, оглашенный! Нишкни! – прикрикнула на него высокая, худая и на удивление прямая старуха. – Ставьте туточки, не тронут, – указала она Янке на ровное место у самого забора. – Дров пока не привезли, так и вы ж не до зимы. Артисты… не похожи на артистов-то. Откель будете?
– Из Москвы. Здрасьте, Клавдия… как вас по отчеству? – применила все свои дипломатические таланты Янка.
– Никитишна я. Клавдия Никитишна Зорькина. Ну, заходите, коль не шутите. – Старуха смерила нас пронзительным взглядом некогда голубых, а теперь выцветших глаз, развернулась и пошла в дом.