Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером - стр. 7

Свет был ее другом. Но теперь по ночам она могла его и не увидеть. И хотя в ее доме уже не было никаких гостей, да и зима приближалась, так что сюда почти никто не забредал, тем не менее, человек, ответственный за светомаскировку, приходил к ней сверху и приказывал тушить огни. Как же смеялся Большой Огонь, когда исчез его товарищ, Маленький Огонек, который он видел столько лет! И вот теперь она сидела одна-одинешенька в своей маленькой комнате, в единственном целом доме посреди разрушенной деревушки, посреди этих кирпично-цементных призраков, и затемняла свое маленькое окно. Ее комната не была защищена от газов, она ничего не понимала в этом. Но как же она ненавидела светомаскировку!

– А вы берете постояльцев в это время года? – спросил я ее после того, как она закончила свой рассказ.

– Да, господин, – с удивлением в голосе ответила она.

– Знаете… у меня есть пара свободных дней, так что я останусь у вас, – сказал я. – Мне просто надо кое-что обдумать.

Это было очень странное место. «Что ж, была не была», – подумал я, оглядываясь по сторонам. В комнате было сыро, как в колодце, она была невелика – в ширину словно входные двери в храм. Впрочем, я бывал и в худших, хотя и не в таких странных местах.

Очень хорошее место для размышлений. Я думал о войне, о том, что будет после нее, стоя на волнорезе, и, помешивая носком ботинка дранку, глядел на чаек. Ночью мы беседовали и как!

Мы сошлись на том, что рыбаки были правы, что Большая Волна пришла из-за того, что власти графства выбирали слишком много песка с побережья (разве мы не говорили, что к добру это не приведет?). Мы говорили о немке-поварихе, работавшей в гостинице, что наверху – она уступила мольбам всех знавших ее: люди просили ее не уезжать из-за войны. Мы сошлись на том, что, принимая во внимание все обстоятельства, мы бы на ее месте, скорее всего, уехали бы домой, как бы нас ни уговаривали. А уж что мы говорили о светомаскировке! Старуху как прорвало, она болтала без умолку. Ей это нравилось.

Я тоже был не против, но в конце концов сказал:

– Теперь я пойду. Я собираюсь написать книгу об Англии и Германии, о Геринге и Отто Штрассере, о том, как закончится эта война и что будет после нее. Быть может, я снова появлюсь у вас ближе к Рождеству. А пока – прощайте.

– Эх, жаль, что вы уходите, господин, – сказала она. – С вами было хорошо. А вы собираетесь написать книгу? Вот прямо вот так?

– Ну да, – ответил я. – Я раб привычки. Кто-то может взять книгу, кто-то – обойтись без нее. Я не таков. Я как алкоголик – каждый последующий бокал уж точно будет последним! Я всегда готов провернуть какую-нибудь Treppenwitze