Хоровод со смертью - стр. 28
– Не понимаю, к чему ты клонишь, сын мой! – проговорил священник, невольно попятившись. – Ты пришел в церковь в поисках утешения, но в словах твоих звучит неверие. Ты ищешь прощения грехов – но оно невозможно без искренней веры…
Незнакомец молчал, и это молчание начало беспокоить отца Павла. Он отступил чуть в сторону, пытаясь разглядеть лицо пришельца, но из-под капюшона лишь тускло блестели белки глаз.
– Я вижу, что ты образованный человек, владеешь латынью, – снова заговорил отец Павел. – Однако сказано в Писании – от многих знаний многая печаль… Вера, сын мой, вера гораздо важнее знания! Если знаниями ты пытаешься подменить веру – ты никогда не придешь к истинной благодати!
Пришелец по-прежнему молчал, и беспокойство священника усилилось. Впрочем, он нередко сталкивался с очень странными людьми и считал своим долгом помогать каждому.
– Так какой же грех ты совершил, сын мой? – проговорил он со смирением и сочувствием.
– Я убил священника, – ответил тот вполголоса.
– Что? – Отец Павел подумал, что ослышался. – Ты… ты убил?..
Ему показалось, что по церкви пробежал порыв ледяного февральского ветра, едва не загасив последние свечи.
– Да, я убил священника! – повторил незнакомец, и вдруг из широкого рукава его плаща выскользнула узкая серебристая полоска, блеснувшая в полутьме церкви, как выпрыгнувшая из воды рыба.
Священник удивленно ахнул, поняв, что это – узкое лезвие ножа. И тут же серебристое лезвие вошло в его грудь, пронзив ледяной нестерпимой болью. Отец Павел шагнул вперед и поднял руку, как будто собираясь благословить своего убийцу, отпустить ему страшный грех, но тут же безвольно уронил руку. Ноги его подогнулись, и он тяжело рухнул на церковный пол.
Человек в плаще поправил свой капюшон, склонился над мертвецом и внимательно вгляделся в его лицо. Затем выпрямился, вынул из-за пазухи старинную книгу, перелистал ее, выдернул нужную страницу и положил ее на грудь мертвого священника.
Однако на этом он не остановился.
Из кармана плаща он достал какой-то небольшой блестящий предмет и положил его поверх страницы с латинским стихотворением.
В дальнем конце храма послышался скрип отворяемой двери.
Убийца насторожился, метнулся в темную галерею, беззвучно пробежал по ней и выскользнул из церкви, притворив за собой входную дверь.
Через служебный вход в церковь вошла пожилая приземистая женщина в темном пальто, с темным шерстяным платком на голове. Звали ее странным старомодным именем Манефа, и она за небольшое вознаграждение прибирала в церкви по вечерам.