Хороший плохой босс - стр. 24
- Ну, что, Лизка. Эгоистка у тебя мама, да? Бросила нас с тобой и усвистала. Так, конечно, нельзя говорить, но…лучше бы не возвращалась.
Но Аня вернулась. В семь утра. Пьяная до безобразия, с растрепанными волосами, порванными чулками и размазанной помадой. И вместо того, чтобы просто идти спать, вывалила на меня, не спавшего практически всю ночь, ушат дерьма.
- Ты мне всю жизнь сломаааал! – тянет она противным и пьяным голосом. – Не обращаешь на меня внимания! Забросил! Пропадаешь хрен пойми где! Не помогаешь мне с ребенком!
- Ага, ага, - киваю я, не слушая ее вопли и надевая костюм. Но когда она уже повышает тон и почти переходит на крик, осадил женушку: - Уймись. Лизу разбудишь. Она недавно уснула, всю ночь болел животик.
К назначенному времени пришла няня, контактами которой накануне милостиво поделился мой друг Руслан[1] – в прошлом убежденный чайлдфри, ныне образцовый отец. Теперь я мог спокойно оставить ребенка, зная, что она в надежных руках.
Но выходки Ани на этом не закончились. И если она перестала напиваться, то постоянно обвиняла меня в изменах, не понимая, что на них у меня банально не остается времени: я постоянно торчу то на переговорах, то изучаю документацию, то мотаюсь по командировкам. В конце концов, я сорвался и трахнул свою секретаршу, которая давно и непрозрачно мне намекала, что не против, если в ее должностной инструкции будет прописана такая дополнительная обязанность, как «снятие напряжение у босса». Я не железный и не святой, и мне надо куда-то сбрасывать напряжение.
И через год такой жизни с Аней я не выдержал. Просто сбежал в свою городскую квартиру. И я бы ни за что не переступил порог дома моей жены, если бы не Лиза. Я к ней вроде как привязался и испытывал умиление и симпатию к девочке, которая постоянно мне улыбалась и тянула ручки. Я приезжал к дочери, стараясь проводить любую свободную минуту с ней, не обращая внимания на вопли Ани. Запретить видеться с девочкой мне никто не вправе, так же, как и заставить жить с истеричкой и стервой.
Самое смешное – все четыре года Аня обвиняла меня в изменах, жестоком и безразличном отношении к ней, в том, что не уделяю внимания, но развода не просила. А я и не задумывался об этом, потому что знал: в таком случае она начнет шантажировать дочерью. Я успел привязаться к девочке и полюбить, хоть чувства и проснулись во мне поздно. Вот так и живем: каждый своей жизнью, но связанные тонкими неразрывными нитями. Боюсь, что навсегда.
- Марк Валерьевич, представитель «СтройТреста» ожидает, - прервал мои мысли голос секретарши из селектора.