Хороший братец – мертвый братец - стр. 26
Был, правда, в этом рассуждении изъян, но Матвей, как ни силился, не умел угадать какой. Думал день и ночь, а ближе к утру его осенило: а ведь он по самому краю пропасти ходил! Не его заслуга, что в нее не свалился. Он на полном серьезе собирался заключить контракт с бесом. Пусть договор с его стороны был устным, обманным, недобросовестным, но это не меняло сути – он возмечтал ради денег и сивухи вступить в соглашение с силами зла.
Он попытался убедить себя: какое ж это зло? Бесы вялые, ленивые, бессильные, только и делают, что жрут, а потом лезут в грязь. Доктор говорит, что они вообще не бесы, а глюки у Бориса. Возможно даже, не у Бориса, а у него самого. Однако тонкий голосок из глубины зудел: Бесы это, бесы. На отдыхе. Отъедаются у тебя, здоровья набираются, а ты их пестуешь… Погоди, увидишь их силу и ужаснешься. Гнать надо их, гнать, коли нет сил уничтожить… Мало ему было голосов из кабана, так он еще один, из собственного нутра, завел!
Нелегко было признать правоту тонкого голоска. Согласишься с ним, придется делать резкие движения, а этого Матвею ох как не хотелось. Но, как известно, того, кто не хочет, судьба тащит за ноги мордой по камням. Выражаясь проще, против чувства нравственной ответственности за свое поведение перед неизвестно кем не попрешь. С охами и вздохами Матвей принялся обдумывать план действий. Как только он принял решение, план сложился сам собой. Зачем воевать с бесами? Пусть сами воюют меж собой. Сейчас каждый из них не знает о присутствии другого. Надо свести их вместе. Он долго ломал голову над тем, как это сделать, и наконец придумал.
Улучил момент, когда за рулем обретался болтливый Елизарка, у которого, в отличие от Магардона, вода в заднем проходе не держалась, и спросил словно невзначай:
– Елизарушка, вот я смотрю, вы как бы посменно дежурите. То один выходит, то другой. Ночью-то как, спите?
– За кого нас держишь? – с достоинством ответил бес. – Все спят, и мы спим.
В ту же ночь Матвей потихоньку вошел с фонариком в бесятник. Борис Николаевич крепко спал, лежа на правом боку. Его большое ухо поднялось и повернулось, как локатор, в сторону подозрительного звука. Матвей нагнулся к самому ушному раструбу и заорал что было мочи:
– Подъем!
Борис Николаевич дернулся, взвизгнул и вскочил на ноги. Завопили бесы. Оба разом.
– Атас, пацаны! – крикнул Елизар.
– Мама! – пискнул Магардон.
– И-и-и-и-и-и-и… – заверещал кабан.
– Со свиданьицем! – сказал Матвей удовлетворенно.
Все были в сборе. И пошла гулять станица. Кабана зашатало, затрясло от бучи, которая закипела внутри. Неслись оттуда вопли и фразеологизмы, которые автор не решается передавать при всем его свободном отношении к табуированной лексике. Да-а-а-а, в матерной брани бесы намного превосходят людей. Матвей мог только воображать, как разворачивается сражение. Маловероятно, чтоб духи лупили один другого кулаками и ногами, если у них есть кулаки и ноги, – все известные изображения бесов имеют символический характер и вряд ли хоть отдаленно передают реальную внешность.