Хорошая ведьма Малика - стр. 37
– Бывшую жену. – Для Эльмара это, по всей видимости, было принципиально важно. И, конечно же, он тут же поспешил упрекнуть: – По твоей милости.
– Ха! – Выдохнула и от переизбытка эмоций вскинула руки, делая шаг назад, чтобы больше места для манёвров было. – То есть, это я швыряла заклинаниями и проклятьями, когда узнала, что мой муж – ведьмолов?
Да как бы не так! Я молча приняла эту информацию, три месяца пристально наблюдала за ним – его действиями, словами, мыслями, чтобы в конце концов убедиться в том, что раскрывать свою личность просто небезопасно.
– Да потому что ты должна была сразу всё мне рассказать! – Уже просто заорал Эльмар, вновь делая резкий шаг вперёд и вплотную приближаясь ко мне.
Снизу он выглядел очень угрожающе, особенно с этим перекошенным от ярости красивым лицом, особенно в ночной тьме, особенно в непосредственной близости ко мне!
Кто-нибудь другой на моём месте промолчал бы, но не я.
– Чтобы ты меня сразу сжёг, да? – Вопросила ехидно, сморщив нос. – У вас же, ведьмоловов, своей головы на плечах никогда не было. Вы никогда даже не допускали мысли о том, что не все ведьмы – злые и жестокие. И раз уж на то пошло – мы никого живьём не сжигаем!
– Да если бы ты мне сразу всё рассказала, ничего этого бы и не было. – Некромант с крика перешёл на грозное шипение сквозь сжатые зубы.
Страх, на который сменилась моя изначальная злость, отступал всё сильнее, потому что кого-кого, а Эльмара я не боялась, так что я с каждой секундой становилась всё более ехидной.
– Ну да, ты бы меня просто сразу сжёг, а себе бы нашёл какую-нибудь магиню. Светлую и мерзкую. Красивенькую, тупенькую, послушненькую. – Ведьма взяла две пряди волос и с глупым лицом развела их в стороны. И голос у меня на последних словах стал таким до отвращения приторно-сладким и писклявым – я уверена, именно такой голос был бы у жены Эльмара.
Сам он никак не опровергал моих предположений, потому как в это время был занят – сжимал кулаки и зубы, сверху вниз глядя на меня так, словно мечтал долго и со вкусом душить.
Ну, а молчание, как известно, равносильно согласию, так что я, воодушевившись, принялась криво расхаживать из стороны в сторону, пританцовывая, и всё таким же противным голоском приговаривать:
– Ты бы ей «молчи», и она слушается. Ты ей «лежать» – она в постель падает. Лежала бы и рожала тебе детишек, хихикая и ресничками, – я их пальцами изобразила, – хлопая.
– Ну и дура же ты, – почти с печалью проговорил некромант, медленно качая головой.
Остановившись, я повернула к нему голову, посмотрела очень серьёзно и спокойно ответила: