Хорошая дочь - стр. 63
– Так лучше?
Чарли прошептала:
– Что это было, паническая атака?
– Да, и возможно, она еще не закончилась.
– Помоги мне выпрямиться.
Чарли схватилась за руку Ленор. Кровь отлила от головы. Нос болел, и она инстинктивно коснулась его, отчего боль усилилась.
– Нехило они тебя отделали, дорогая.
– Это ты еще противника моего не видела. На нем ни царапины.
Ленор не засмеялась.
– Прости, – сказала Чарли. – Не знаю, что на меня нашло.
– Что за глупости. Ты знаешь, в чем дело.
– Ну да, – Чарли произнесла два слова, которые всегда говорила, если не хотела что-то обсуждать.
Но Ленор не взялась за руль, а переплела свои длинные пальцы с маленькими пальцами Чарли. Несмотря на все мини-юбки, руки у нее были мужскими, широкими, с крупными костяшками, а с недавнего времени и пигментными пятнами. После смерти Гаммы Ленор во многом заменила Чарли мать. Ленор научила Чарли краситься, привела ее в магазин за первой пачкой тампонов и предупредила, что никогда нельзя рассчитывать на мужчин в вопросе контрацепции.
– Бен написал тебе, чтобы ты меня забрала. Это ведь что-то значит? – спросила Чарли.
– Да.
Чарли открыла бардачок и достала салфетки. Высморкаться она не могла. Поэтому просто промокнула нос. Прищурившись, посмотрела в окно и обрадовалась, что видит предметы, а не их очертания. Только вот вид был самым неудачным из возможных. Они стояли в трехстах ярдах от места, где Дэниэл Кулпеппер был застрелен в своем трейлере.
– Самое дерьмовое – я даже не могу сказать, что сегодня был худший день моей жизни, – заметила Чарли.
На этот раз Ленор засмеялась своим хриплым низким смехом, потому что Чарли была права. Она нажала на педаль и выехала обратно на шоссе. Дорога была ровной до «кулпепперовского» поворота. Глубокие ямы на асфальте сменились гравием, а затем просто укатанной красной глиной. Они спустились с горы, поэтому температура слегка поменялась – может, на пару градусов. Чарли старалась не дрожать. Она физически ощущала свою тревогу. Волосы на затылке встали дыбом. Это случалось с ней каждый раз, когда она приезжала в Низину. Здесь она не просто чувствовала себя не в своей тарелке, а знала, что, поверни она не туда, встреть не того Кулпеппера, и угроза физической расправы перестанет быть абстракцией.
– Черт! – Ленор испугалась стаи собак, набросившихся на сетчатый забор.
Их остервенелый лай зазвенел, как тысяча молотков, одновременно ударивших по машине.
– Деревенская сигнализация, – прокомментировала Чарли.
Никто не мог войти в Низину, не будучи облаянным сотнями собак. Чем глубже входишь в район, тем больше видишь молодых белых мужчин: стоят у своих дверей, в одной руке – мобильник, а другая чешет живот под футболкой. Эти мужчины вполне работоспособны, но тяжелый физический труд, соответствующий их квалификации, их не привлекает. Они целый день курят травку, играют в компьютерные игры, крадут, когда им нужны деньги, колотят своих подружек, когда хотят оксикодона, отправляют детей на почту за пособием по инвалидности и своими замечательными поступками обеспечивают Чарли работой.