Хорошая для Авторитета - стр. 4
-Простите, - шепчет Серафима трагично. - Вы скажите, сколько стоит. Я с пенсии отдам. Но не с этой. Со следующей. В эту не смогу. Отопление полетело в доме и трубы промерзли. Пришлось сегодня кипятком размораживать, чтобы вода пошла. И вот… пальцы обварила. Простите ещё раз.
Тяжело вздыхаю.
Вот что ты с ней делать будешь.
-Люди сегодня к тебе вечером домой придут…
-Да что вы… - ещё больше пугается женщина, не давая мне договорить. - Михаил Фёдорович, мать же там у меня и дочка с внуком. Зачем люди? Я все отдам.
-Говорю, придут твою котельную чинить люди! - Повышаю голос. - И нехрен меня перебивать! А с руками, чтобы больничный оформила. Ясно?
-Ясно, Михал Фёдорович. Спасибо вам, Господи. Помолюсь за вас обязательно.
-Последнего не надо, - хмыкаю. - Мою душу другие твари берегут. Все, иди!
Падаю на кровать, чтобы хоть немного скрасить себе сегодняшний ранний подъем, но помогает маневр слабо. Просыпаюсь под ужин ещё мрачнее, чем утром.
Картошка кажется соленой. Мясо жестким. Грибы горчат… Нажраться что ли?
-Эй! - Кричу в закрытую дверь. - Водки мне принесите!
Начальник моей охраны заходит в камеру только минут через пять и ставит на стол из-за пазухи бутылку.
Забираю ее.
-Почему теплая? - Хмурюсь. - Вам что? Снега на улице мало? Вынесите ящик!
-Михаил Фёдорович, - вздыхает Саня. - Эта единственная. В куртке у меня была.
-Так купи ещё!
-Начальник тюрьмы запретил проносить алкоголь на территорию после той драки в душе. Вы же знаете. Иначе его снимут с должности.
-Беспредел… - ворчу. Но историю действительно знаю. Да и сам Малахов мне ещё пригодится.
-Зато, мы вам девушку интересную нашли, - сообщает Александр. - Пока проверяем ее, решаем все формальности. Сегодня будет нужна?
Откручиваю крышку с бутылки. И делаю из горлышка несколько горячих глотков алкоголя. Заедаю их жареными грибами и пытаюсь сделать полный вдох.
Ух! Хорошо пошла!
Настроение поднимается.
-После отбоя приводи. И расскажи, что стало с предыдущей и за что.
-Будет сделано, - удаляется Саня.
***
Таисия
Я стою, будто пыльным мешком прихлопнутая. Предложение стать любовницей кажется мне бредом. Но с другой стороны… кто у нас имеет власти больше, чем «погоны»? Только бандиты.
Присаживаюсь за откидной стол, пытаясь есть клейкую овсянку. С трудом, преодолевая рвотный рефлекс, глотаю несколько ложек.
Овсянка лезет обратно.
Господи, где-то точно существует отдельное кулинарное по тюремной еде! Или я не понимаю, как можно так мерзко готовить!
Зажимаю рот рукой и глубоко дышу. На глаза снова накатывают слезы.
В углу камеры слышится скрежет. Я инстинктивно поджимаю ноги на кровать, и в этот самый момент из небольшой трещины между стеной и полом выбегает маленькая мышь.