Хонорик – таежный сыщик - стр. 1

За окном электрички улетали к Москве перелески и поля. Поезд неотвратимо приближался к аэропорту Домодедово. Макар смотрел на сестру Соню, на брата Ладошку, на маму с папой и думал о том, как все-таки отличаются все люди друг от друга. Даже родственники. Взять хотя бы для примера их, Веселовых, – прожили вместе, казалось бы, целую вечность, а все равно такие разные. Вот и переживают предстоящие события совершенно по-разному.

Мама вздыхает, шмыгает носом, как маленькая, и часто моргает. Не всхлипнула бы от волнения…

Папа хмурится и смотрит в окно – старается сделать вид, что спокоен. Но Макар-то знает, как выглядит спокойный папа. Совсем не так, как сейчас. Сейчас по папиному лицу бегают такие тени, какие бывают на большом поле от быстрых облаков. Нервничает папа, ясное дело.

Соня выглядит спокойнее. Волнуется, но уже не так, как родители. Наверное, больше всего она переживает за них – не зря же так часто бросает на маму с папой быстрые взгляды.

А вот на Ладошкином лице незаметно никакого волнения. Только хитрость и азарт, будто его пригласили поиграть в какую-то страшно увлекательную игру. Он даже на месте не может спокойно сидеть – вертится, крутится, иногда подмигивает папе, но тот лишь вздыхает и еще больше хмурится. А Ладошка весело хихикает при этом.

«Родители волнуются оттого, что взрослые, – размышляет Макар. – И все воспринимают слишком серьезно. Соне – тринадцать лет. И страха у нее меньше. А Ладошке – всего восемь. Бояться он вовсе не умеет».

Про себя Макар думает, что он – посерединке между Соней и Ладошкой. Тем более что ему одиннадцать лет – примерно среднее арифметическое между младшим братом и старшей сетрой. Тринадцать плюс восемь, разделить на два – десять с половиной. Почти одиннадцать. Вот Макар и волнуется, и одновременно радуется предстоящему приключению. И то ли со стыдом, то ли с гордостью осознает, что это он является источником такого сложного настроения, которое воцарилось в их семье перед полетом. Потому что это он, Макар, предложил план действий. И родители, поколебавшись, согласились.

Веселовы готовились совершить… преступление. Так, во всяком случае, сказала мама, выслушав предложение Макара:

– Нет-нет-нет! Ты понимаешь, что это самое настоящее преступление? Нельзя нарушать правила перевозки пассажиров на воздушном транспорте!

– А ты знаешь, какая температура в грузовом отсеке самолета? – привел окончательный довод Макар. – Наверное, минусовая. Может быть, наш Нюк и не замерзнет до конца – шубка у него теплая. Но такие перепады температуры, особенно летом, ему ни к чему. Заболеть может.

Мама вздохнула. Конечно, она не хотела совершать преступление. Но возможная болезнь Нюка пугала ее еще больше. Хонорик Нюк был маминым любимцем. Впрочем, как и всех остальных членов семьи Веселовых. Этот забавный пушистый зверек, смесь хорька и норки, был очень похож на кошку. Но кошки у Веселовых никогда не было, а вот хонорик, казалось, был всегда, хотя ему и исполнилось всего два года. Но ведь дело не в возрасте, а в любви. Когда кого-то любишь, то всегда кажется, что знаешь это существо всю жизнь.

Дело в том, что Веселовы отправлялись на все лето в экспедицию на берега сибирской реки Енисей. Мама и папа были учеными-этнографами, они изучали быт и обычаи разных народностей, и эта поездка была их командировкой. Родители решились взять с собой и детей, и Нюка. Не оставлять же их в Москве! Что и говорить, дети были в восторге от такого родительского решения, и даже Нюк, чувствуя их радость, носился по квартире, совершая прыжки выше обычного в два раза.

Но вот как перевезти Нюка в самолете? Конечно, мама запаслась всеми необходимыми справками от ветеринара, но кто-то ей сказал, что домашних зверьков в самолетах перевозят по специальным правилам. В клетках, которые помещают в багажный отсек. И так получилось в спешке сборов, что окончательно узнать правила перевозки мама не успела. Поэтому перед самым выездом из дома, посовещавшись в последний раз, решили действовать по двум возможным планам.