Холст - стр. 13
По тону ее голоса все это время со стороны могло показаться, что взрослые люди говорят о чем-то серьезном. Никаких вам «хи-хи» и «ха-ха». Если, конечно же, не вникать в сути дела разговора. Ну а если вникнуть в него, то удивление берет, почему никто не засмеялся.
– А что, можно и устроить. Я буду машину держать неподалеку, – Сергей в задумчивости почесал рукой подбородок, оставив на нем коричневый след краски.
– Ну все, перестань. Ты, как всегда, в своем репертуаре. Юморист.
Сергей выдержал театральную паузу, словно дожидался, когда ее проникновенный фирменный взгляд растопит кристалл истеричного смеха внутри него. И вот это произошло, как только она скрылась в дверном проеме, Сергей весело рассмеялся, притопывая правой ногой.
– Ну, вот она, моя настоящая Мария – произнес он, когда в него из-за двери прилетело белое, мучное облако. Выброшенная мука, словно первым зимним снегом легла на замаранный краской фартук. Мука скрала основные шероховатости, оставив только точки, как те, которые оставляют высокие горы в облаках.
Успокоившись, не став отряхиваться от диверсии Марии, он вернулся к шалашу, который был одним из основных элементов картины. Ему Сергей уделял особое внимание, он прорисовывал каждую его веточку. С улицы донесся звук мотора подъехавшего специализированного автобуса. После череды громких открываний и закрываний дверей шум исчез, вместе с самим перевозчиком.
– Папа, я вернулся – раздался крик сына из коридора. Далее до него донесся голос заботливой мамы с просьбами поесть, и чтобы пока не мешал отцу закончить картину. Мария только раз появилась в двери с Васькой, которого она обнимала. Он им махнул кисточкой в знак приветствия, и снова вернулся к картине.
Страшной платой за увлеченность всегда было время. Перенос образа на холст, сдвигал стрелки часов до двух часов ночи. За это время он смог выписать только набросок шалаша и березовой рощи.
Отодвинув стул, отойдя на два шага назад от холста, Сергей поднял обе руки, потянулся, привстав на цыпочки. Взглянул на наброски со стороны и произнес:
– Теперь шалаш никто не разрушит, он будет стоять вечно, а вокруг будет нетронутая алкашами лесная жизнь.
Сергей поднял свой взгляд выше нового холста и остановил взгляд на картине годовалого Васьки с Марией, на которой она держит сына на руках. Эта картина весела прямо напротив него, над самым рабочим местом. Волна воспоминаний унесла его в далекое прошлое, в то время, когда он и Мария подали заявление в загс. Он вспомнил ее удивление, ее слезы радости, ее гордость за его ответственное решение, и за его поступок.