Холостяки умирают одинокими - стр. 19

– Допустим, она захочет нанять меня.

– Думаю, у нее своя машина. А если тебя наймет, тем лучше, меньше забот.

– Сказать ей, что поездка оплачена?

– Разумеется, нет! Получи с нее по счетчику.

– Что ж, годится.

Он спрятал в карман мою двадцатку, а я вернулся в квартиру.

Кстати, когда я шел через вестибюль, клерк не спускал с меня оценивающего взгляда.

Бернис Клинтон встретила меня чрезвычайным сообщением:

– Я выполнила свое обещание! Прошлась по твоим вещам. Ты здесь не так уж давно живешь, правда? Впечатление такое, будто ты еще сидишь на чемоданах.

– Это плохо?

– Для холостяка вполне естественно. А где другое твое гнездышко?

– Думаешь, оно у меня имеется?

Она рассмеялась:

– Держу пари, у тебя две-три квартиры и в каждой по женщине.

– При таких расходах я сдал бы свой участок первому встречному за любую цену да еще кувыркался бы от радости.

– Есть в тебе нечто очень и очень странное. А что – никак не раскушу.

– Да и я тебя никак не раскушу.

Легкой походкой она приблизилась, обвила руками мою талию, тесно прижалась, глядя мне прямо в глаза, и спросила:

– Ну так как, Дональд, да или нет?

– Допустим, может быть.

Настроение у нее тут же изменилось. Она опустила руки, сделала шаг назад, осмотрела меня с ног до головы и холодно поинтересовалась:

– Когда будет готов ответ, Дональд?

– Как только ты достигнешь своего максимума.

– Я его достигла.

– Включая премию?

– Премии не предусмотрены условиями сделки. Премия – признак дружеского расположения.

– Как бы нам подружиться?

– Да так же, как ты заводишь дружбу с другими девушками. Скажи, где твоя вторая квартира?

– Я не прячу женщин. И у меня нет женщин на содержании… Ты на это намекаешь?

– А та прелестная крошка, что была с тобой вчера?

– Я ее не прячу. И не содержу.

– Скажу тебе о ней одну вещь, Дональд. Она влюблена в тебя.

– Если б ты знала ее лучше, – сказал я, смеясь, – ты бы поняла, сколь абсурдны подобные предположения.

– Я и так знаю ее достаточно хорошо, – заявила Бернис. Потом, резко отвернувшись, добавила: – Я ухожу. Позвоню завтра.

– Куда?

– Сюда. Разве у тебя есть другое пристанище?

– Я могу выходить, заходить…

– Если выйдешь, попроси клерка передать мне: да или нет.

– Ты не изменишь условия? – спросил я.

– Нет.

– Я намерен дать согласие.

– Сие ровно ничего не значит, – возразила она. – Намерения – всего лишь импульс. Импульсы приходят и уходят. Я позвоню завтра.

– Может, скажешь, где я могу тебя найти?

– Потом.

– Когда завершим сделку?

– Возможно, – проговорила она лукаво. – Я намерена так поступить. Импульс зреет.

Я проводил Бернис до двери и позвонил клерку, чтоб предупредить таксиста, пока она спускается в лифте. Секунду-другую никто не брал трубку. Я ждал как на иголках. Наконец услышал: «Алло!»