Холодов - стр. 48

— Это Софочка год назад, — тихо произносит женщина, заметив, как пристально я смотрю на фото. — До встречи с этим зверем.

Оборачиваюсь к безутешной матери, она медленно садится в кресло и указывает пальцем на соседнее. Робко опускаюсь на край и внимательно наблюдаю за женщиной, которая в свою очередь не сводит взгляда со снимка.

— Это он ее заставил покраситься в темный цвет, — впитываю каждое слово. — Она с рождения была блондинкой, нашим ясным солнышком. А он подсадил ее на черноту, душу всю вымотал.

— Что вы имеете ввиду?

— Как только она начала общаться с ним, — не вооруженным взглядом видно, как она презирает Холодова, — стала другой. Замкнулась в себе, хотя меня постоянно убеждала, что все хорошо. Раньше рассказывала все о своей работе, о жизни, о путешествиях, а потом я слышала только «все нормально, мам» и «Марк сказал то, Марк сделал то». Все время грезила этим уродом. Ссорились они часто, Софа каждый раз приезжала к нам и рыдала ночи напролет. А на следующий день летела к нему как привороженная, стоило ему только пальчиком поманить.

Она тяжело вздыхает и переводит на меня расстроенный взгляд. Смотрит пристально, словно знает, что никакой подруги не существует.

— Так что передай своей подруге мой совет, пускай она бежит от него, пока эта черная трясина и ее не засосала, — женщина поджимает тонкие губы. — Я точно знаю, это он ее убил. Когда узнал, что Софочка ждет ребенка, то убил. А теперь мою девочку окрестили самоубийцей.

Меня мгновенно пронзает током, и все волоски дыбом встают. Вспоминаю его слова про залет, он же сразу меня предупредил, что отправит на аборт. Сижу в шоке и не могу пошевелиться. Возможно, девушка не захотела избавляться от ребенка и он… он ее… он ее того.

— Сердце матери не обманешь, — злостно тянет женщина, зависая взглядом в одной точке.

— Спасибо, — с трудом сглатываю, и продираю пересохшее горло. — Спасибо, что рассказали.

— Знаешь, ты так похожа на мою Софу, я как тебя увидела на лестничной площадке, думала, что доченька вернулась, — произносит грустно. — Но я ж еще не выжила из ума, сама же своими руками ее в гроб положила.

Мне становится жутко от ее слов, и я ежусь, словно по коже крадется холодный ветерок.

20. ГЛАВА 20.

Кира

В моей голове полнейшая каша. Пытаюсь навести там порядок и разложить услышанную информацию по полочкам, но у меня не получается. Перед глазами постоянно стоит фото девушки, и я начинаю тихонько плакать, чтобы остальные пассажиры автобуса меня не услышали.

Мой организм дает сбой, не вывозит эмоциональный всплеск.