Холодный счет - стр. 8
– Да правильно выбрал, – нахмурился парень.
– Давай-ка завтра утром к психиатру. Попробуй на здоровую голову. Пусть врач решает, правильно или неправильно.
– А если нет? – насупился сержант.
– Все, давай!
Крюков не стал грозить, пророчить парню судьбу вечного сержанта патрульно-постовой службы, просто развернул его к себе спиной и вытолкал за порог. Только идиотов ему здесь не хватало.
Веревкин ушел, Крюков глянул на часы. Двадцать три часа сорок две минуты, а Лиза возвращалась с работы в районе шести вечера. Тело пролежало на месте преступления не менее пяти часов. В прихожей тепло, трупные пятна и на лице уже обозначились, и особенно на шее. Синяки от удушения руками прижизненные, а след от удавки уже посмертный.
Крюков представил себя на месте душителя, вот он хватает жертву за шею сзади, блокировать возможно только одну руку, а вторую Лиза поднимает, перекидывает через голову и ногтями впивается в шею. А ногти у нее острые, уж кому, как не ему, знать об этом. Царапины на спине до сих пор саднят. Трое суток прошло, вряд ли под ногтями Лизы остался его эпителий. Впрочем, переживать нечего, у него дежурство, он все время у людей на глазах, алиби ему, если вдруг возникнет необходимость, предоставят. А необходимость возникнуть может.
Севастьян задумался. Преступник начал с того, что ударил Лизу кулаком в затылок, возможно, вырубил ее. Или как минимум лишил возможности сопротивляться. Тогда она не могла его поцарапать. А преступник, пользуясь беспомощностью жертвы, придушил ее рукой, уложил на живот, задрал подол, стянул колготки, вторгся в запретное пространство, еще и косынку с шеи сорвал. Возможно, Лиза к этому времени была уже мертва. Удавкой убийца мог душить уже мертвое тело…
На лестничной площадке за приоткрытой дверью послышался шум, топот, шарканье ног, приглушенные голоса. Следователь Милованов что-то кому-то тихо сказал. Илья Данилович – типичный флегматик, спокойный, уравновешенный, обстоятельный, нешумный. Севастьян не помнил, чтобы Милованов когда-нибудь повышал голос.
Крюков не стал ждать, когда его попросят из квартиры, вышел сам. Посмотрел на комитетского следователя, поздоровался. С криминалистом Королевым он уже виделся, а Милованов все дежурство провел в своем отделе, возможно, уже и дома побывал, из теплой постели на убийство выдернули.
– Что скажешь, Севастьян Семенович? – кивнув в ответ на приветствие, благодушно спросил Милованов.
Ситуация к шуткам не располагала, ничего забавного в появлении Крюкова следователь не видел, но взгляд его все равно светился иронией. Мягкой, безобидной, но иронией. Впрочем, Севастьяну не впервой общаться с Миловановым, он уже привык к его манере общения и к его мягкой, располагающей к общению внешности. Правильные черты лица, умный взгляд, прямой нос, сильный волевой подбородок. Ростом немного выше среднего, худощавый, стройный. Милованов не пытался казаться больше, чем он есть, не задирал голову, не выпрямлял спину, расправляя плечи, но с осанкой у него полный порядок, и шаг у него ровный, твердый. И степенность в каждом движении. А еще спортом он занимался, быстро бегал, больно бил.