Холодный поцелуй смерти - стр. 9

Я вышла из кабинета и сразу же подалась на улицу, ожидая, что Коля остался дожидаться на парковке, но ни его машины, ни машины Прокофьева не было. Сей факт не просто огорчил, он буквально сравнял меня с землей. То есть, при малейшем неповиновении, мне объявляется тупой бойкот? Интересное кино.

Возвращаться смысла на было. Гошу ждать так же не хотелось, но ключей от его квартиры у меня не было, одна моя опечатана, во второй ремонт. Если, конечно, Поляков не свернул деятельность и там, самовольно наняв рабочих и дизайнеров и так же самовольности всех распустив, но проверять было лень. Вообще все вдруг стало лень, накатила страшная апатия, было плевать и на следователя, и на следствие, и на последствия. В голове было лишь одно: он даже не захотел обсудить. С этой мыслью я засыпала и просыпалась, из-за переживаний вновь пропал аппетит, меня даже больше не вызывали в управление, все как будто разом забыли о моем существовании. Гоша, у которого я прожила неделю, уходил рано, возвращался поздно, открытых дел было столько, что следовало скорее удивляться, что он не оставался там на ночь. Проводя целые дни в одиночестве я тихо сходила с ума, перестала смотреть на себя в зеркало и похудела ещё сильнее, хотя после прошлой голодовки и так выглядела как героиня аниме: с огромными глазами на фоне впалых щёк, все ещё приличным бюстом, округлыми бёдрами и осиной талией. Кстати, виной прошлой был тот же Поляков, вынудивший меня думать, что ему плевать на меня, в то время как я сама осознала, что он тот самый. А теперь он даже не смотрит в мою сторону. Я устроилась в ближайшем кафе и просидела до самого закрытия, меняя одну чашку кофе на другую, пока меня не попросили. И поехала к другу, встретившего меня изумленным взглядом, но впустившего.

- Я думал, ты у Полякова, - нахмурился, приглядываясь. Я сдержала слёзы и осела на его диване.

2. Домашний уют

Я вызвала такси и прождала его у подъезда минут пятнадцать, начав замерзать. Днём все ещё держалась тёплая погода, но вечерами, с закатом, на город опускалась прохлада, хоть до осени и был ещё целый месяц. Странно, что друг не спустился за мной, не предложил довезти. Обиделся, наверное… хотя, уверена, торчал у открытого окна: я слышала, как отрывается старая деревянная рама в тишине опустевшего двора. Села в такси, на привокзальной площади умудрилась попасть в пробку, а ближе к дому - в небольшую аварию. Водитель машины впереди нас слишком резко затормозил на светофоре, а таксист не успел сориентироваться и въехал в задний бампер, тут же выскочив разбираться, размахивая руками и изъясняясь на корявом русском. Дожидаться, чем закончится словесная баталия я не стала, вышла и пошла оставшиеся два километра пешком, повесив сумку на плечо. К дому подходила с чувством легкой тревоги и сорванная бумажка с надписью «опечатано» душевному равновесию не способствовала. Я собралась набрать Гошу, но вовремя опомнилась, сообразив, что следователь наверняка уже был, раз уговор был на два дня, а значит, он печать и сорвал. Прошла и замерла в коридоре, увидев ненавязчивые световые всполохи с кухни. В квартире стоял запах еды, перемежаясь с лёгким запахом хлорки, я осторожно поставила сумку и стянула кроссовки, не решаясь идти дальше.