Холодный остров. Пропащий Джонни - стр. 17

Этот высокий силуэт, чёрные вьющиеся волосы и солнечные очки в любое время суток – нечто такое далёкое из каких-то забытых кошмаров.

– Мне кажется, я где-то тебя видел? – сказал Джон, потирая переносицу.

– Эх, ты даже не знаешь, насколько часто. Я вижу, ты любитель приколоться по веществам и суицидам. Сколько жизней мне с тебя списать на этот раз?

Джон нашарил в кармане смятую пачку сигарет и, прислонившись к стене, закурил. В канаве дымился покорёженный мотоцикл.

– Ну, вот так всегда, утром угоняешь возле байкерского бара свежий Харлей, к вечеру он становится грудой металлолома, – вздохнул Джон, сплёвывая в снег кровавую слюну. – Я не ошибся, ты же Смерть?

Незнакомец в чёрной шляпе хотел уже что-то возразить, но понял, что отпираться бессмысленно.

– Я знаю, – сказал Джон, выдыхая дым окровавленными губами. Он был блаженно пьян. —

Каждый раз перед встречей с тобой у меня в голове играет та самая песня «Blue Oyster Cult». Словно Бог ставит на небесах пластинку, как идеальный саундтрек для ухода.

– Встреча со мной не главное, – Смерть тоже закурил, – Попадёшь вот на стол судебного морга, встретишься там с шикарнейшей женщиной, но ничего уже не сможешь.

Джон рассмеялся, расплёскивая кровь из разбитого рта.

– Ха, чувак! Я и после смерти смогу, – он хлопнул Смерть по плечу.

Неровной походкой, он прошёлся по грязи, туда, где припарковался чёрный катафалк. Дёрнул ручку двери и запрыгнул на пассажирское сиденье. Смерть опешил от подобной наглости.

– Подвези меня домой, – сказал Доу.

– Мой катафалк не для живых.

– Погнали. Тут недалеко. У меня бутылка трофейного виски ещё жива! – в доказательство Джон достал из-за пазухи целёхонькую бутылку «Джека». – Сам разобьюсь, но бухло спасу!

Смерть нажал на газ, поражённый ослепительной наглостью Джона Доу.

***

Эстер брела сквозь рассветный лес. Оцепеневшее от ужаса тело почти не чувствовало холода. Кровавая корка покрывала её руки и платье. Такими же багряными были лучи восходящего рождественского солнца. Сегодня родился Христос, сегодня Кейт уже никогда не проснётся… Она будет вечно лежать там, под старой сгорбленной елью, куда Эстер со старухой отволокли её после неудачной процедуры выскабливания эмбриона.

Утром перед операцией в её глазах было столько страха, боли. Ещё там брезжила искра надежды, что когда-нибудь всё будет иначе. Кейт даже начала улыбаться, когда они шли вместе по лесной тропе прямо к дому старухи.

Приглушённый свет, стойкий химический запах, полнейшая антисанитария.

Она велела снять нижнее бельё и лечь на грязный стол. Затем достала свои зловещие инструменты, напоминающие орудия пыток: гинекологическое зеркало, маточную кюретку в виде заострённой металлической петли и вытянутые щипцы. Никакой анестезии «операция» не предусматривала, только рюмка отвратительного бренди для храбрости. Старуха продезинфицировала инструменты спиртом и огнём по старинке.