Холодный человек - стр. 37
Вошла пухлая медсестра.
– Температуру, давление… – распорядился врач. Он достал из стола чистый бланк, на котором, как успела заметить зоркая корректорша, было написано: «История болезни».
Через пятнадцать минут Веру препроводили в другое помещение, сочетавшее в себе элементы туалетной комнаты и душевой.
– Раздевайся, милая, – равнодушно-ласково сказала пожилая санитарка. – Теперь ноготочки давай-ка подстрижем. И под душ вставай. Вот так. Умница!
И вот уже Веру, переодетую в донельзя застиранную, но чистую ночную рубашку и такой же халат неопределенного цвета, повели в женское отделение. Конвоировал несчастную высокий, весьма сутулый молодец с лошадиным лицом. Он с видом знатока разглядывал Верины стати, а до этого несколько раз заглядывал в раздевалку, когда Вера плескалась под душем. Однако в данный момент Веру не интересовали знаки внимания со стороны мужчин. Она пребывала в глубокой задумчивости.
Санитар открыл ключом тяжелую дверь в отделение и втолкнул Веру внутрь.
Первое, что потрясло нашу героиню в новом обиталище, был запах. Он оказался настолько густ и силен, что Вера едва не свалилась. Воняло так, что у девушки слезы выступили из глаз. Однако вскоре запах уже не казался столь резким. Ко всему привыкаешь.
Отделение было наполнено женщинами самых разных возрастов и комплекций, облаченных, однако, в точно такие же одежки, как и у Веры, отчего все они, казалось, были на одно лицо. Некоторые лежали на кроватях, уставясь в потолок, иные сидели на корточках, но большинство бесцельно слонялось по отделению с совершенно отсутствующими лицами.
Мрачная санитарка подвела Веру к свободной кровати, покрытой чернильного цвета одеяльцем, и молча указала на нее. Вера покорно опустилась на кровать, мелодично звякнувшую своими растянутыми пружинами, положила головку на комковатую подушку. При этом она продолжала напряженно думать.
Что, собственно, происходит и почему она очутилась здесь, в столь странном месте? Здорова ли она? И с чего все началось? Мысли разбегались, словно мыши при появлении кота. Вера постаралась вновь собрать их вместе, и постепенно это удалось. Итак, попробуем проанализировать ситуацию. Во-первых, почему она здесь? Эта драная кошка-секретутка утверждала: Вера напала на главного редактора и стала толкать ему в рот пирожные. Было ли это на самом деле? Вера ничего подобного не помнила, однако она помнила другое. После возвращения в корректорскую из кабинета редактора ее руки оказались перепачканы кремом, а на одежде было полно крошек. Почему? Либо кушала пирожные вместе с Павлом Борисовичем, либо?.. Либо секретутка говорит правду, и Вера использовала пирожные не по назначению. Идем дальше. А вчера в «Савое» что случилось? А случилась драка. Правда, Вера не помнила ни ее ход, ни даже причины, к ней приведшие. Сидели в кабинете… Новый знакомый, этот Сабуров, быстро напился, принялся шиковать, швырял доллары… Кстати, откуда у него такие деньги? Вера вспомнила некий смутный рассказ о дедовом наследстве, потом разговор о кладах… Потом Сабуров заказал бутылку дорогого шампанского, и Вера внезапно почувствовала злость… Страшную злость! И все! Провал в памяти. Потом появились милиционеры… Историк уже был скован наручниками. Кто надел их на него? Почему? И еще всплыло в памяти: Сабуров почему-то называл себя купцом второй гильдии… Как же звучала фамилия? Она ведь уже как-то вспоминала его! Тогда, ночью, в кроватке, когда долго не могла уснуть… Старое кладбище, фамилия на постаменте с мраморным ангелом. Ну да, Брыкин! Конечно, Брыкин. А звание его – купец второй гильдии… Тимофей Петрович Брыкин…