Холодные тени - стр. 30
Он вообще не смотрел по сторонам. Наслаждался наступившим одиночеством. Когда колесо, совершая второй круг, снова поднялось над деревьями, Тимофей бросил взгляд на скамейку, где сидел отчим, машинально. Был на сто процентов уверен, что Штефан не покинет пост до тех пор, пока он, Тимофей, не вернется – отчим относился к своим обязанностям чрезвычайно ответственно. Тимофей был в нем настолько уверен, что даже не сразу понял, что Штефана на скамейке нет.
Очень странно. Совершенно не характерное поведение…
Тимофей встал с сиденья, пригляделся. И с изумлением увидел, что Штефан направляется в проход между киоском, торгующим кофе, и павильоном побольше – тиром.
Возле тира толпились люди. В следующую минуту они заслонили собой Штефана, но Тимофей был уверен – отчим направился именно туда, в проход между павильонами.
Еще одна странность. Зачем? Что ему там делать?
– Мне нужно сойти, – сказал Тимофей парню, обслуживающему аттракцион, когда колесо опустилось.
– Но у тебя еще один круг…
– Знаю. Но хочу сойти. Меня тошнит.
Парень понимающе кивнул и протянул Тимофею руку, чтобы помочь выбраться из кабины. Тимофей сделал вид, что не заметил руки.
Он сбежал по ступенькам с посадочной площадки, быстро пошел к скамейке. То, что Штефан на нее так и не вернулся, разглядел еще издали.
А возле тира гомонила толпа. К билетной кассе на колесо обозрения выстроилась очередь – приехала экскурсия. Громкие голоса, смех, пестрая одежда, резкие запахи – все это окружило Тимофея, стоило лишь шагнуть за ограду аттракциона.
Он обходил людей, пытаясь пробиться к проходу между павильонами так, чтобы ни с кем не столкнуться. Огибая двух подружек, фотографирующихся на фоне колеса обозрения, нечаянно толкнул под руку пожилую даму. Дама держала на руках собачку. Собачка возмущенно затявкала. Ребенок лет четырех, услышав лай, заплакал…
Звуки, люди, запахи и краски окружили со всех сторон. Навалились так, что не вырваться. Тимофей вдруг понял, что парню на аттракционе не соврал. Его действительно тошнит.
До прохода между павильонами он добрел, шатаясь, уже плохо соображая, что и зачем делает.
Проход оказался узким, едва ли полметра шириной. При габаритах Штефана – крупного, пузатого дядьки, – пройти здесь, не задев стенку павильона, было невозможно. Тимофей увидел широкую полосу, оставленную на грязной стене на уровне локтя взрослого мужчины. Он положил ладонь на эту полосу и пошел, ведя по ней пальцами – будто слепой.
Из прохода между павильонами Тимофей не вышел, а вывалился. Словно шагнул в другую реальность.