Холодные сердца - стр. 22
Прибывший паровозик тоненько свистнул, зафыркал паром, сбавляя ход, втискивая все шесть вагончиков на дачный перрон, и, наконец, затих, вполне довольный собой. Из дверей выходили редкие пассажиры. Последним вышел высокий господин в котелке. Одет он был так, словно на улице не лето, а поздняя осень. Пальто до колен, и кашне вокруг шеи, цилиндр на голове. Быть может, он боялся простуды? Господин отличался орлиным носом, на котором блестело стеклышко пенсне. Брезгливо окинув перрон, он заметил мужчину в канотье, спешившего к нему. Господин не выразил ни радости, ни огорчения от встречи, не заметил приподнятую в приветствии шляпу и даже не подал руки, не желая отпускать массивную трость.
– У меня мало времени, – сообщил он. – Не больше получаса. Я должен уехать на обратном поезде.
– Конечно, конечно. Может, изволите в буфет? Чаю или кофе? С утречка, так сказать…
– В этот час буфет закрыт, господин Танин, вы забыли.
– Ох, простите, Конрад Карлович, я что-то устал. Не спал всю ночь…
– Развлекаетесь?
– Ну, что вы, разве можно… Только о делах и думаю.
Танина смерили взглядом, назвать который доброжелательным было бы опрометчиво. Психиатр так смотрит на безнадежного пациента: помочь невозможно, а пристрелить нельзя.
– Хорошо, господин Танин, я рад, что вы думаете теперь о делах.
– Я тоже рад, – сказал Танин.
Конрад Карлович уставился на Танина сквозь пенсне и стал еще больше похож на птицу.
– Чему же вы рады?
– Ну, я… То есть… Думал, что имею честь… Вам…
– Хорошо, вернемся к нашим овцам, – господин сверкнул стеклышком.
– Баранам… – подсказал Танин и сразу пожалел.
– Что?! – спросил Конрад Карлович.
– Ох, простите меня, сорвалось… Готов вас выслушать…
Солидный господин усмехнулся.
– Хорошо, тогда начнем, – сказал он. – Только исключительные обстоятельства заставили меня назначить вам встречу. Известная мне и вам персона стала тому причиной. Я не хочу делать вид, что получаю удовольствие от общения с вами, но делать нечего, надо пережить и это. Мне хватит сил и достоинства, чтобы не запятнать мою семью позором. Однако от вас я потребую твердого слова.
– Я к вашим услугам.
– Итак, мое первое условие…
Конрад Карлович излагал его четко, словно на конторских счетах сбрасывал костяшки. Голоса не повышал, но было заметно, что держаться спокойно стоило ему больших усилий. Танин не перебивал и не переспрашивал, внимал послушно. За первым условием последовало и второе. За ним и третье. Все они были простые и понятные. Причем чрезвычайно выгодные. Только вот цену за них придется заплатить изрядную.