Холодные игры - стр. 17
Может, стихи и не ахти какие, но схвачено точно. Половина общества насильно выключена из процесса…
– Пьют? – Софи из вежливости постаралась принять участие в беседе.
– При чем тут!.. Водка – зло, конечно. Я не о том. Я женщин имею в виду.
– Женщин? А как же надо? Чтобы они инженерами служили? Или в чиновниках? На приисках в раскопе?
– Почему нет? Должен быть выбор – это главное. Сейчас все пути перекрыты. Даже глотка воздуху нет. Женщина нигде ничего не может, не имеет права…
– Да-а? – Софи слушала уж с подлинным любопытством. Именно в этом доме слова об абсолютном бесправии женщин звучали особенно пикантно.
Леокардия Власьевна уловила иронию. Сказала с вызовом:
– Да, милочка, везде! И здесь!
– Где же? – Наивно глядя, Софи лишь подлила масла в огонь.
К ее изумлению, Леокардия шагнула к полке с мужниными книгами и выхватила из стройного рядка синий том латинской грамматики, изданный к тому же во Франции.
– Здесь!
– ?! – Софи стало нешуточно интересно, как хозяйка из латинской грамматики станет доказывать женское неравноправие.
– Вот тут, гляди-ка. – Леокардия раскрыла грамматику на параграфе, касающемся мужского рода имен существительных. – Ты ведь по-французски читаешь? Читай: «Требует грамматического предпочтения на том основании, что мужской пол – благородный пол – le sexe noble». Каково?!
– Невероятно!
Софи рассмеялась. И тут же подумала о том, что Эжена очень позабавила бы эта история. Словно наяву услышала за своей спиной его негромкий мягко-раскатистый смех. Сейчас можно обернуться и обсудить вопрос о том, что французы, имея такую латинскую грамматику, наверняка недооценивают женщин. А их хваленая французская галантность – всего лишь маска, которая… Нельзя!
– Дело, дело и еще раз дело! – сказала между тем внимательно наблюдавшая за девушкой Леокардия Власьевна, рубя ладонью воздух таким образом, словно шинковала капусту. – Я по себе знаю. Любая потеря – вроде больного зуба. Как ни повернись, сразу вспомнишь. Только загрузить себя вот так, под завязку. – Широкая, энергичная ладонь развернулась на девяносто градусов и едва не рубанула по жилистой шее, на которой совершенно по-мужски обозначался кадык. – Вот так! И сразу отпускает. Ты слышишь?
– Слышу, Леокардия Власьевна. Спасибо. Я думаю, вы абсолютно правы.
К ночи дом затих. Софи никто не беспокоил (видимо, Леокардия дала указания дочерям). В какой-то момент бесцельное сидение за столом сделалось совершенно невыносимым. Осторожно ступая, девушка спустилась из мезонина, не одеваясь, прошла сквозь темную гостиную и сени и вышла во двор с заднего хода, через который хозяйка принимала пациентов амбулатории.