Холодное золото - стр. 12
– О, это тоже была целая история, и довольно увлекательная, – проговорил режиссер. – У Виолы постепенно сложились обширные знакомства в среде людей, которые интересуются антиквариатом, в том числе старинными драгоценностями.
– Так она старалась купить не просто дорогие, ценные вещи, но вещи старинные? – уточнил капитан.
– Да, конечно! – последовал ответ. – Виолетта была человеком очень любознательным и тщеславным. Ей льстило, что она носит вещь, которая принадлежала знаменитым людям, может быть, самой императрице… Она знала историю каждой своей вещи, могла ее рассказать…
– Мне в театре говорили о ее последнем приобретении – каком-то необыкновенном ожерелье, – сказал Егоров. – Вы не видели это ожерелье?
– Нет, не видел, – режиссер покачал головой. – Я вам уже говорил в начале нашей беседы – я давно не виделся с Виолеттой. Когда-то мы были близки… очень близки. Но все же сказывается разница в возрасте – ведь она на двадцать лет моложе меня. И интересы у нас тоже в значительной степени разные. Я никогда не мог разделить ее интереса к этим драгоценностям. Так что я не видел ее, наверное, уже три месяца. В последний раз мы виделись в июне. И тогда не было речи о новом ожерелье.
– Значит, вы не знаете, у кого она могла его купить?
– Понятия не имею.
– Скажите, а еще кто мог знать о коллекции Леонидовой, кроме ее коллег по театру?
– Кроме людей театра… – произнес Княжевич и задумался. Потом тряхнул головой и произнес: – Пожалуй, это были люди, причастные к музыке. Музыканты филармонического оркестра, известные исполнители, дирижеры… Да и просто любители хорошей музыки и сольного пения. Знаете, я припоминаю одного такого страстного почитателя Виолы. Он ходил на все спектакли с ее участием и всегда преподносил ей огромные букеты цветов. Ему разрешали входить за кулисы, он даже стал в театре, так сказать, своим человеком. Виола даже несколько раз ходила с этим человеком в рестораны…
– А кто этот страстный почитатель? – заинтересовался капитан. – Вы его знаете?
– Да, мы несколько раз виделись в театре, – сказал Княжевич. – Его звали… сейчас, одну минуту…
Режиссер встал, с трудом дошел до своего письменного стола, открыл один ящик, потом другой… Наконец он нашел то, что искал – старую записную книжку. Полистал ее и нашел нужную запись.
– Вот, записывайте, – сказал он. – Этого человека зовут Борис Маркович Шварцман. Его адреса у меня нет, но есть номер телефона, сейчас я вам его продиктую.
И режиссер продиктовал номер домашнего телефона меломана. Егоров записал эти данные, после чего спрятал блокнот и поднялся.