Холодное сердце Хальгорда - стр. 26
– Олени, – с улыбкой повторив, я пояснила: – Я же предания индейцев рассказываю. Так вот, большинство индейцев племени саук занимались охотой и оленеводством. Они верили, что в древнейшие времена олени охотились на людей. Да, именно так – они были плотоядными животными. Однажды находчивый охотник и вождь Висакё повстречал оленя. Он был единственным человеком, которого эти звери остерегались.
– Значит, сильный был воин, – задумчиво пробормотал Хэльми, подкидывая сучья в костёр.
– Висакё спросил, куда отправляется его рогатый друг, олень же ответил, что идёт охотиться на людей. Проводив его взглядом, охотник нарвал целый мешок лесных яблок. Свою ношу он повесил на спину и отправился туда, где недавно скрылся олень. Увидев силуэт человека, зверь бросился к нему и впился зубами в мешок, думая, что это спина. Кислый вкус лесных плодов вызвал отвращение оленя, и тот выплюнул схваченные яблоки. С тех пор олени считают людей несъедобными.
Закончив свой рассказ, я огляделась: лица воинов были задумчивыми и отрешёнными, и только Ульв продолжал раскапывать ямку под костром.
– Один подсказал воину, как обмануть оленя, – подытожил Матс, сделав глоток из кружки. – Хотя… Глупые твои индейцы – олени едят траву, об этом даже маленькие дети знают.
– Это всего лишь история, – улыбнулась я, возвращаясь к медитативному занятию – поджогу веточки и её закапыванию.
– Хэльми, Эйнар, сегодня ночуете на драккаре, – распорядился конунг, до этого молчавший.
Он внимательно слушал и время от времени бросал в мою сторону задумчивые взгляды.
Спустя час воины стали разбредаться в поисках удобного места для сна. Хальгорд и Бруно ушли на драккар, обсуждая дальнейший путь домой. Я же в компании Свейна и Ульва осталась у костра. Треск поленьев, шум прибоя… Это умиротворяло. Двигаться было лень, говорить тоже. Наблюдая за танцем пламени, я вновь и вновь мысленно возвращалась в бухту, от воспоминаний сердце пускалось вскачь, а щёки пылали от… Жара. Точно, жара огня.
– Ульв, подай отвару, пожалуйста.
– Держи, – вручив кружку с остывшим травяным чаем, парень продолжил расширять ямку в песке.
На мгновение что-то блеснуло в ней, но тут же было снова засыпано.
– Остановись, – попросила, подхватив свою веточку, и принялась ворошить насыпь.
– Что ты ищешь?
– Не знаю, – пожала плечами и тут же удовлетворённо воскликнула: – Есть!
– Камень? Зачем тебе он? – с недоумением пробормотал Свейн, разглядывая на моей ладони небольшой комочек, облепленный песком и мусором.
– Просто, – отрешённо прошептала, держа в руках расплавленное стекло.