Холодное блюдо мести - стр. 2

Благополучное приземление в Белушьей транспортного Ила, доказало возможность налаживания безопасного воздушного коридора с Большой Землей. И уже к концу дня, целая стая военных транспортников заполонила собой все места стоянок. Нужно было срочно доставить новую навигационную аппаратуру, вместо утраченной, снабдить материалами, оборудованием. Ко всему прочему была и печальная необходимость вывезти для погребения тела всех погибших. И, конечно же, в первую очередь необходимо было эвакуировать на материк всех раненых, у которых не было противопоказаний к длительной транспортировке. В число таковых раненых попал и полковник Виттель. Ошибаются не только люди, но даже и медведи, несмотря на свое обостренное чутье. Мария Потаповна ошиблась, когда предрекла старому полковнику неминуемый конец. Могучее природное здоровье, закаленное в экстремальных условиях проживания, не дало осечки. Получив два проникающих осколочных ранения в спину, он, вопреки медвежьим прогнозам выжил. Его срочно прооперировали прямо там – в бункере, и теперь он ослабленный от большой потери крови лежал на носилках, укрытый до самого подбородка толстым пуховым одеялом, в ожидании сигнала на посадку в самолет. Честь полковника, быстро пришедшего в себя после операции, не позволяла покидать расположения вверенной ему воинской части. И он, как мог, сопротивлялся, решению медицинских работников отправить его на Большую Землю. Внутренним чувством он осознавал, что, если сейчас даст на это согласие, то его возвращение сюда будет почти невозможным делом. Однако медицина, в лице заведующего хирургическим отделением, сумела все же настоять на своем. Данное решение она мотивировала тем, что в условиях Заполярья физическая реабилитация пациента, находящегося к тому же в преклонных летах пройдет быстрее и несравненно успешней в условиях более комфортных, чем она могла ему предложить на месте. А значит и его возвращение в строй будет более реальным делом, если он согласится с их условиями. Разумеется, он ни на йоту не верил словам местных эскулапов. Но учитывая то состояние, в каком он пребывал сейчас, спорить было довольно сложно, поэтому поупиравшись, он все же сдался под напором очевидных аргументов, тайно лелея надежду на свое возвращение, если и не в прежней должности, то хотя бы в чине вольнонаемного каптенармуса. Уж больно прикипела его мятежная душа к этим суровым, но ставшими родными краям. Вместе с ним на Большую Землю отбывала и его супруга, не скрывавшая радости от того, что покидает, хоть и нажитое, но так и не полюбившееся место. Возможность чаще воочию общаться с детьми и внуками она считала для себя приоритетной задачей. Стоит ли винить пожилую женщину за это? Несмотря на всеобщую скорбь от многочисленных жертв, прощание с Митричем было торжественным. По распоряжению Гусарова, как старшего по званию после полковника (в отношении майора Хворова было заведено дисциплинарное дело) весь оставшийся в наличии гарнизон (за исключением тех, кто находился в наряде) прибыл на аэродром для того, чтобы проводить своего командира к месту дальнейшей реабилитации. Разумеется, проводы не обошлись без присутствия на них спасительницы полковника. Большая белая медведица пришла на аэродром вместе со своим медвежонком, чтобы еще раз оказать знаки внимания своему Двуногому другу. Не смущаясь присутствия большого количества людей, она по-хозяйски подошла к носилкам и шумно дыша, протерла своим фиолетовым языком лицо друга, от чего у того невольно навернулись старческие скупые слезы. Он выпростал руку из-под одеяла и благодарно погладил свою подружку по морде. Медвежонок тоже счел своим долгом оказать внимание и попрощаться с Двуногим приятелем. Поэтому привстав на задние лапы, тоже сунулся своей мордочкой в заросшее бородой лицо Митрича, вызывая в том новый приступ сентиментальности. Он не переставая поочередно, гладил своей чуть подрагивающей рукой и медвежонка и его мамашу. За ее судьбу можно было не слишком волноваться, во всяком случае, так говорил майор, заглянув к Митричу в больницу. Все последние дни, что медведица непосредственно находилась среди большого количества народа, окончательно сломали преграду между ней и персоналом базы. Она показала себя вполне спокойной, покладистой в общении и непривередливой в питании. Впрочем, люди, ставшие непосредственными свидетелями ее героического поведения в то злосчастное утро, и так изо всех сил старались подкормить косолапую сверх положенного рациона. Да и она, уже вполне освоившись среди людей, перестала выказывать недовольство, даже тогда, когда они начинали заигрывать с ее малышом.