Холодная зона - стр. 53
Можно было догадаться и о том, что с трудовым законодательством у матери не все ладно. Швеи работали явно не по восемь часов в день, а гораздо больше. Обе девчонки приехали из призонья, рядом с запреткой, мать снимала им квартиры, помогала в обустройстве. Она любила говорить, что швеи у нее «как родные дочери», хотя делалось все это за счет зарплаты, так что на руки швеи получали совсем немного. Однажды Женя взбунтовалась, уволилась и ушла на фабрику. Мать тут же поехала в Челябинскую область, где были обширные выжженные пространства, зараженные зоны, полуразрушенные деревни, где люди еле выживали. Оттуда привезла еще одну девчонку, Свету, прямо после школы, больную раком щитовидной железы. Мать пристроила ее в Курганскую клинику, где рак теперь лечили с помощью нанотерапии, а потом девушка стала ее второй работницей. И работала по сей день.
Лийя не знала, как к этому относиться. Мать всегда рассказывала об этом с гордостью – ведь она помогла людям! Привезла в Кузин, помогла в обустройстве, дала работу. Но Лийя думала, что девушки могли бы и сами уехать из деревни, ведь в городе работа есть всегда. Не проблема и устроиться на лечение, а не мучиться с допотопными методами в местной больничке. Им страшно было срываться в неизвестное, уезжать из семьи – это понятно. У них было недостаточно информации. Но ведь в СТК становится все лучше, еще несколько лет – и, может, во все эти деревни придет современная техника, построят там красивые дома, пищефабрики.
Но вот чего Лийя не знала совершенно, так это того, что родители все это время использовали работу на фабрике на благо собственной фирмы. Что, оказывается, мать списывала вполне годные материалы и использовала их как сырье для себя. А отец проводил махинации с налогами, причем и для себя, и для других – за дополнительную плату.
Отсюда и происходили все эти блага, которые теперь будут конфискованы. Вертолет… дачи… и на счетах, оказывается, была кругленькая сумма.
– Мы не хотели, чтобы ты об этом узнала по каким-то иным каналам, – негромко произнес Павел, – поэтому вот. Пригласили.
– К тебе все это не имеет отношения, – успокаивающе добавила Лада, – ты не можешь отвечать за то, что твои родители делают. Но я представляю, что ты сейчас чувствуешь.
Лийя пробежала глазами бумагу. Следственный изолятор. Суд через две недели.
– Что теперь будет? – подчеркнуто спокойно спросила она.
– Да ничего страшного, – ответил Павел, – ты только не волнуйся. Конечно, если бы там было только нарушение трудового законодательства – его многие фирмачи нарушают, это ладно. Лишили бы права на предпринимательскую деятельность, и все дела. Но тут хуже – хищения, налоги. Видимо, высылка в Зону Индивидуализма. Ты ведь не часто видишься с родителями?