Холодная кровь - стр. 40
— Ты сиди, кушай, наверное, за весь день проголодалась, — осадил он Агну, едва только так поднялась с лавки, держа его взглядом на месте, да тот у себя дома был, а потому свободно прошёл вглубь.
И что же за день сегодня такой! Агна незаметно рукой в складки платья скользнула, нащупывая рукоять холодную, ладонь так и прилипла к ней, и пальцы задеревенели в ожидании.
— Тебе что нужно?
— Ничего, пришёл узнать да посмотреть, как ты тут. — Верно, издевался открыто, внутри вновь принялось клокотать всё. — А ведь я тебя предупреждал, что не стоит идти тебе против Анара́да.
— Ты, если по делу, княжич, то говори, что тебе, а если нет — уходи.
Взор Вротислава застыл на миг, он усмехнулся краешком губ, встряхнув волосами русыми.
— И по делу, и нет. Понравилась ты мне.
Агна сглотнула, не зная, что и ответить. Вротислав спокойным выглядел, и язвить в ответ не собирался, как утром было, словно снял с себя чужую личину, превратившись в юношу простого с мягкими чертами и глазами дымно-голубыми.
— Я не стану выдавать служителя Велесу. Если он не желает вас знать, значит, на то были веские причины — забыть о Роудуке.
Вротислав вздохнул как-то устало.
— Значит, всё же признаёшь, что жрец сбежал.
— Нет, не признаю, — твёрдо ответила.
— Не простая ты девица, Агна, — сощурил он глаза в точности, как Анара́д делал, когда заподозривал что-то, и то был недобрый знак. — Разговариваешь, будто на равных… Откуда ты пришла такая? Ведь не из Ледниц родом.
Агна опешила, растерявшись, ладонь, сжимающая рукоять вспотела, потрескивали лучины, что заливали хоромину светом — на улице уже потемнело. Признаться кто она? Но что-то не правильное в том было: он пришёл один разговаривать, в простой рубахе, разве что вышивкой густо украшен ворот и рукава, подвязанный поясом, штаны суконные тёплые в сапогах низкой щиколоткой из мягкой кожи. Если и нужно было говорить, кто она, то им обоим.
— Поздно уже. Я устала, — начала поднимать Агна, как княжич сделал в её сторону шаг, потом ещё, и, не успела она глазом моргнуть, возле неё оказался. Агна мгновенно выпростала руку вперёд, холодно сверкнуло острее отцова подарка, упираясь прямо под подбородок княжичу.
— Речи ведёшь ты толковые… — проговорила она, держа княжича на расстоянии.
Вротислав вниз глянул на гладкий клинок, не шевелясь.
— …Только с поступками они разнятся, сильно.
Вротислав вернул на неё взгляд, губы его в ухмылке поползли.
— А чем тебе поступки мои не нравятся? Приласкать хочу всего лишь, согреть — разве есть в том что-то плохое? Сколько твоему Воймирко? Уж, верно, седина в броду, а ты — девка молодая, и страсти хоть ковшом черпай.