Холодная, хрупкая, нежная - стр. 35
В отличие от обители великого князя, к которому мы прилетали исключительно по делу и потому воспользовались входом, стоянкой и даже кабинетом для посторонних просителей, расположенными ближе к поверхности, здесь мы свои. Это приятно, но осложняет путь: жилые пещеры располагаются глубже, поэтому лететь в толще скалы приходится дольше, а садиться – в небольшой пещере, где гораздо сложнее маневрировать. Но Злат мастер своего дела, и об этом можно было не волноваться.
Когда выгружались, я снял с высокого борта княжну и собирался донести её до жилых пещер, но та неожиданно воспротивилась.
– Поставьте меня, пожалуйста, – холодно попросила – почти приказала – Амирэль. – Я благодарна за помощь, но не стоит, я прекрасно могу передвигаться самостоятельно.
– Решили уморить себя хоть так? – с иронией спросил её, но спорить не стал, не хочет – не надо.
Заодно опять напомнил себе о том, как правильно обращаться к княжне. У нас-то всё проще, в речице, нашем языке, даже форма обращения всего одна, которая делится только по родам, а вот в космо разница есть. Людям чаще всего плевать, они спокойно встречают нашу манеру общения, а эльфы… Это эльфы.
Сложно привыкнуть.
– Не беспокойтесь, я не собираюсь осложнять вашу службу, – резко возразила княжна. – Да, я пленница здесь, но не нужно унижать меня ещё больше!
– Унижать? – переспросил я с искренним недоумением. – Чем, позвольте уточнить?
– Вот этим, – она неопределённо повела рукой. – Таская меня как… как вещь!
Кажется, у княжны здорово накипело, если она вдруг начала ругаться. Причём вот так, стоя передо мной, глядя в глаза. Даже как будто бояться забыла. А ведь страх преследовал её всё это время, с первого момента, пусть и прятался за ледяной отстранённостью. Да, может, поначалу ей бы удалось меня обмануть и спрятать эмоции, но я слишком пристально наблюдал за ней в последние часы, особенно когда маска слетала. Совершенно естественная реакция, на её месте и опытному воину было бы не по себе, и держалась княжна более чем достойно, это нельзя было не признать. Но сейчас…
Тонкая, хрупкая, дунь на неё – пополам переломится. Стоит близко, смотрит снизу вверх, обняла себя поверх шубы, и из-за пышного меха кажется ещё меньше. А губы дрожат – мелко-мелко, только вблизи и заметишь. Не то от страха, не то от обиды – попробуй пойми. И глаза от расширившихся зрачков кажутся тёмно-синими. Наверное, если пугнуть её сейчас как следует, в обморок грохнется или ударится в слёзы. Но всё равно – стоит, спорит.
Занятная девица.
– Вещь? – повторил я недоверчиво. – Унизить вас – это вообще последнее, что пришло бы мне в голову! Хотя… погодите, у вас что, вообще не принято носить девушек на руках? – обратился уже к Веритэль, которая в нерешительности мялась рядом с княжной.