Холодная, хрупкая, нежная - стр. 24
– Готова, – не сводя с меня пронзительного взгляда, отозвалось оно. – Только ты бы княжне хоть стул предложил. Мне кажется, она не одобряет твоего поведения.
– Можно и стул, – кажется, озадачился князь и кивнул уже точно тому оборотню, что стоял у стены. Мужчина молча подхватил пару кресел и перенёс их ближе, поставил у самого стола, напротив князя. – Садись, твоё высочество. И не сердись. Я всё забываю про эти ваши церемонии вокруг всего. У нас проще, вон стулья стоят, хочешь – сел, не хочешь – стой рядом.
– Благодарю, – ровно ответила на это и села, куда указали. Может, из гордости и осталась бы стоять дальше, но пол здесь был не теплее, чем в коридорах. А сидя я, пользуясь длиной подола, могла незаметно поджать ноги – вдруг хоть немного оттают!
Откровенно пялиться на странное существо я, конечно, не могла, но любопытство было сильнее. Поэтому оставалось смотреть на него вскользь, изредка, вроде бы рассеянно отводя взгляд от лица великого князя.
Я не то что не узнала это создание, не возникло даже малейших предположений относительно его природы! Да и восспринималось оно очень странно: если бы не шевелилось и не разговаривало, а сидело неподвижно, я бы скорее поверила, что рассматриваю статуэтку-артефакт тонкой работы. То есть жизнь в нём ощущалась, но… странная. Незнакомая, чуждая. И магия была, и тоже – непонятная, совсем не похожая на человеческую и тем более нашу.
Увлечённая загадкой, я погрузилась в собственные мысли и ощущения. Не имея возможности как следует рассмотреть и расспросить существо, сосредоточилась на магии, пытаясь сузить собственное восприятие хотя бы до пределов этой комнаты. Не сумела: это слишком ничтожная сила и ничтожный размер для первородного дара, но зато отвлеклась и почти успокоилась. Забылась настолько, что вспомнила, где нахожусь, лишь услышав отлично знакомый голос.
– Всё это не имеет значения, – ровно проговорил отец в ответ на заявление оборотня, которое я прослушала. Иллюзорная копия императора появилась на свободном месте сбоку от стола, и судя по тому, как она мазнула по мне оценивающе-равнодушным взглядом, эльф мог видеть не только зверя.
– Жизнь вашей дочери? – вкрадчиво спросил князь.
– Жизнь моей дочери угасла, и я скорблю об этом, – склонил голову эльф, одетый в багровый траур – знак потери кого-то близкого, родной крови.
– Пока ещё не угасла, и в ваших силах на это повлиять.
– Фа Эль забрала свой дар, этого уже не изменить, – слегка качнул головой император. – На слиянии двух лун храм ответит, как толковать её гнев. До тех пор будет объявлен мораторий на освоение планеты. Если вы желаете перемирия – пока это всё, что Империя может предложить.