Хохот степей - стр. 39
Мать колдуна что-то сказала дочери, и девушка вышла вон, опустив за собой полог и оставив меня в полумраке юрта. Я понимала, что в случае чего степнячка не станет мне защитой, но все равно стало еще более неуютно.
– Серебряная лисица?– голос у шамана был таким же потусторонним, как и сам его вид. Скрипучий, высокий, насмешливый. Мне казалось, что это камни перекатываются в горах, спотыкаясь друг о друга и стачивая бока. Я чувствовала, что меня рассматривают, но не могла понять, какие чувства испытывает тот, кто смотрел. Казалось, старик находится сразу со всех сторон, хотя я точно видела, где он сидит. – Как тебе нравится твое новое имя, девушка?
– Больше, чем прошлое. И больше чем то, что было до него,– я не собиралась так отвечать, но за язык словно кто-то тянул, вынуждая произносить слова. Перед глазами все немного плыло, так что было сложно удержать взгляд на чем-то одном. Я тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться, но везде, куда я ни поворачивала голову, мне мерещились кожаные полосы с колокольчиками и темные глаза позади этой завесы.
– И сколько у тебя было имен, девушка?
– Три. Или четыре. Тебе ли не знать, старик, – губы выплюнули слова, и я сама ужаснулась тому, что произнесла. Я вовсе не хотела этого говорить, понимая, что подобная грубость может стоить жизни, но слова были сказаны, и их было не вернуть.
Шаман вдруг расхохотался, и этот звук, как гром в степи, казалось, окутывает со всех сторон, заставляя дрожать и пол под ногами, и сам юрт. В жаровню, перед которой я стояла пошатываясь, полетел пук какой-то травы, отчего весь шатер тут же заволокло сладким дымом. Он не царапал горло, а наоборот, казалось, позволял вдохнуть полной грудью, что я с удовольствием и сделала.
– Дыши,Лисица, дыши. И расскажи мне, что ты видишь,– голос, на фоне далекого смеха, что все еще звучал в моей голове, скользил по коже, шевелил волосы, обволакивал, как туман, не позволяя спрятаться и отстраниться. Я уже не видела ни шатра, ни двух женщин, что сидели у жаровни, только синее, слепяще-яркое небо, от которого хотелось закрыться руками. Оно было везде, и снизу, и сверху. И были колокольчики на кожаных шнурках, что трепетали от ветра за моей спиной.
– Что ты видишь?
– Я вижу небо,– собственный голос казался далеким, идущим вовсе не из груди, а откуда-то из затылка.
– Какое оно, твое небо?..– голос баюкал, голос укачивал, но не давал соскользнуть ни в реальность, ни в сон, удерживая на грани.
– Такое, что больно смотреть,– словно в ответ на мои слова, небо вспыхнуло так ярко, что свет резанул по глазам, заставив зажмуриться. Только почти ничего не изменилось, лишь звон в ушах стал громче, вызывая головную боль и тошноту.