Ходячие библиотеки - стр. 55
Все, кроме одного.
Итак, свой второй срок на каторге я начала с лазарета. И там, на соседней койке, я встретила умирающего от войрового заражения мастера-воспитателя. Его Центр списал с городского назначения догнивать к нам. Болезнь съела ему почти все лицо и оставила без пальцев, но мозг тронуть не посмела, и глаза лучились добротой. А я раньше никогда ее не знала.
За эту доброту я его и возненавидела, мастера Сдойре. Аж до зуда под кожей. Возненавидела с самого первого взгляда.
Сколько яда и злорадства я на него вылила, сколько злых шуток испытала на нем, пока в один момент в самом последнем вагоне растянувшегося поезда не приехали наконец мои мозги и я не поняла, как мщу ему за то, что он показывает своим примером: в мире бывает доброта. Бывает, а я ее никогда по отношению к себе не видела.
С этого момента и жизнь моя, и отношения наши изменились. Он показал мне каторжную библиотеку и научил учету и обращению с книгами. Добился моего перевода с опасных работ туда, взамен потребовав усердное самообучение и обучение других. Всех, кто захочет. Постепенно ребята начали захаживать к нам, но это не понравилось надзирателям, и мастера Сдойре уволили.
На каторге все вернулось на свои часы, но я уже изменилась, и меня никто не смог бы перековать назад. После отработки я вернулась, отойдя еще дальше от родных краев, и поступила в библиотеку в Каменном Ветре. Хотя город меня душил, я старалась прилежно жить и хорошо делать свое дело.
А потом меня снова нашел Кривой. Он много мне сказал в ту ночь, когда уговаривал пойти к нему в разваливающуюся банду, и кроме всего прочего напомнил и то, что мое место здесь, в этом краю перегонщиков цистерн и охотников на удачу. Что моя жизнь – такая, какую я получила при рождении, и никому ее не под силу изменить. С Кривым я не пошла, но, говоря по чести, он ни в чем не ошибся: в Каменном Ветре я так и осталась чужой. Мне следовало двигать домой. Домой-домой на этот раз. Чтобы все знали, кем я была и кем стала.
Так я нашла в салоне подержанных самоходов запущенный, но крепкий ходячий дом вечной конструкции, подкрасила его, починила и основала вместе с Аиттли первую в наших краях странствующую библиотеку. А потом, как раз мне на руку, подтянулось изобретение самопишущих устройств в суперобложках, махинаций с ними и, как ответ общества, награда за их поимку. Наконец мне нашлось и дело по душе, и применение всем умениям. Я стала идентичной себе.
Так что… у меня накопилось, что сказать призраку перед собой.
Я выдохнула дым и подняла глаза. Он выглядел сейчас даже моложе, чем в последний раз, когда мы виделись. Исчезла какая-то надломленность из взгляда, какая-то затравленность из движений. Очень похож на героя, бьющего без промаха, каким предстал передо мной в первый раз. Я спросила, с ленцой растягивая слова: