Ходан Ремс. Эволюция - стр. 33
– Будь осторожен, Ходан. И ты можешь стать человеком.
– И что? Это же не смертельно?
Магистр криво улыбнулся.
– Ты так думаешь? Все три Проклятых уже мертвы. И их палачи – их же братья из Культа. Побереги себя, ты нам еще нужен.
Я ничего не ответил. Лишь развернулся и вышел вон из кабинета Онака. В сердце моем зашевелилась тревога.
* * *
Я подъезжал к своему родному городу, в котором родился, вырос и впервые убил. Темные улицы были пусты, лишь изредка попадались пьяные гуляки. Фирлис мерно отстукивал по мощенной булыжником мостовой. Я поежился. Холодный ноябрьский ветер так и норовил забраться ко мне под плащ. Подгоняя коня, я увидел, что в окнах моего дома горит свет. Во всех. Кроме окон моей спальни. Значит, Лития соблюдает договор и не заходит в мои покои.
Расседлав Фирлиса, я налил ему воды и вышел из конюшни. Камешки тихонько похрустывали под моими ногами, свежий холодный воздух врывался в легкие. Хорошо чувствовать себя дома. Все-таки хорошо. Правда, многое меня тяготило, но нечеткие и такие далекие воспоминания о детстве порою ворошили мои чувства.
Я зашел в дом, и услышал, что на кухне кто-то разговаривает. Первый женский голос я просто не мог не узнать. Тетя всегда пыталась кого-то в чем-то убедить, и ее властную интонацию я не перепутаю ни с чьей другой. А вот от второго голоса меня пробрало до самых костей. Все внутри замерло, смерзлось, застыло. Сердце лихорадочно забилось в груди, в висках застучала кровь. Уверенным и бесшумным шагом я направился в сторону кухни, и, увидев разговаривающих, застыл в дверном проеме.
За столом сидела румяная, улыбающаяся Лития. Возле нее была Британи. Роскошные волосы рассыпались по плечам, глаза блестели при отблесках свечей. Она была в красивом голубом платье. Я глубоко вздохнул, и женщины меня заметили. Лития посмотрела на меня с волнением и радостью, а вот Британи с беспристрастной безразличностью. Внутри меня что-то разбилось, глаза заволокла пелена. Стало так больно, и так противно. Неужели за год можно разлюбить? Я развернулся, и пошел в свою комнату, громко хлопнув дверью, я заперся.
Сев на кровать, я закрыл лицо руками и попытался взять себя в руки. Да больно, да тяжело, но это к лучшему. Проклятье обойдет стороной и меня, и ее. Но все же внутри что-то сопротивлялось, кричало, не давало мне покоя.
В дверь постучали.
– Нет! – резко ответил я. Я не узнал свой собственный голос. Хриплый, глубокий и загрубевший за последний год.
Попытка тети повторилась, и вместо ответа в дверь полетел нож. С глухим звуком он воткнулся в дубовую поверхность, и я услышал, как за дверью вскрикнули. Но тетя не отступалась. Она повторила свою попытку, и дверь получила еще один нож. Я метал их, пока под рукой не осталось ни одного.