Хочу тебя - стр. 12

Отец разворачивается всем корпусом и это, на первый взгляд простое движение, заставляет проглотить всю наигранную «радость» от встречи с одним из меценатов на раз-два. Юлька повторно стопорится на месте, теряя уверенность не только в голосе, но и в мимике. Посыпалась девчонка…

– Оставьте нас с сыном, будьте так любезны, – спокойно ставит перед фактом.

Юля первую секунду хлопает ресницами и не знает, как реагировать. Смотрит несколько секунд и ретируется, оставляя за собой шлейф сладковатых духов. Кривлюсь, смотря на то, как сбегает. Не осуждаю – нет, мой отец может быть тем ещё типом, если хочет, просто в её присутствие было как-то приятнее.

– Я так понимаю, ты не особо рад меня видеть? – усмехается.

– Рад.

– Я и вижу, – выплёвывает. – Одного не пойму, когда ты перестанешь пихать член во всё, что движется и начнёшь включать голову? Это когда произойдёт, Артём?

– По твоему мнению: никогда.

– Не дерзи, – припечатывает.

Отворачиваюсь, смотрю в окно. Там примерно так же колошматит, как и меня внутри. Не раздуваю дальше, но отец заряжен как маленький коллайдер, так что выплёскивает следом:

– Когда станешь главой холдинга, будет не до юбок. Возьмись за голову.

Стойко выдерживаю выпад. Я не принял, не согласился, но в конфликт не пойдут. Как бы не дёргал – не стану. Это принципиальная позиция, если хотите. Мне ли не знать, как его выбесить ещё больше. Делаю это – испытывая кощунственное удовлетворение.

– Твой секретарь уже не в том возрасте, чтобы быть моим объектом.

– Серьезно? А есть ощущение, что тебе плевать, где себя полоскать.

– Это попахивает некрофилией. Не накидывай там, где нет.

Скрипит зубами, но на этом всё. Присаживаюсь на свободное место, забивая болт на чёртовы бумажки – теперь без меня разберутся.

Понятия не имею какая лошадь укусила за задницу, но то, что он изначально не в духе – ежу понятно. Моя сексуальная жизнь, ранее никого особо не интересовала, единственное, что от меня требовалась: не заделать по стране бастардов и не встрять в историю, которую осветит СМИ – в остальном можно было делать всё, что душе угодно. Но сегодня… что-то явно случилось. И если бы не явное пренебрежение, я бы спросил, но… одна попытка заговорить и меня самого вынесет, хрен остановишь тогда.

Я говорил, что мой отец сложный человек? Так вот, он пиздец какой сложный, на своей волне и в своём же «государстве» правит. Авторитарный строй, без права голоса.

За окном разражается настоящая буря. В стекло тарабанят крупные капли дождя, порывы ветра гнут деревья. Какое-то время сидим в тишине, а потом мне надоедает это дебильное молчание.